Интересно однако, что в оригинальных текстах хроники Уоркворта и «Eulogium», послуживших антиквару исходным материалом, нигде не встречается прозвища «Чёрный Принц». Отсутствует оно и в ещё более старой «Хронике Брута», изданной английским первопечатником Уильямом Кэкстоном, а затем скопированной Уорквортом. Но начало было положено: вслед за Леландом прозвище использовал Рафаэл Холиншед, английский хронист второй половины XVI века: «По достижении зрелости его обычно звали принц Эдуард, прозванием его также было Чёрный Принц»6. Поскольку работа Холиншеда послужила основным источником исторических знаний для Уильяма Шекспира, то великий драматург, ничтоже сумняшеся, и в этом последовал за своим наставником:
После того, как исторический факт оказался запечатлённым в творении мэтра английской драматургии, он вполне ожидаемо перешёл в категорию общеизвестных и не подлежащих сомнению.
Существуют и альтернативные теории. Ряд учёных предполагают, что прозвище закрепилось за принцем Уэльским не в XVI столетии, а веком ранее — во времена правления короля Эдуарда IV, который взошёл на престол в 1461 году. Почему? Очень просто: некоторые хроники именуют Эдуардом IV самого принца — как бы предвосхищая его вступление на престол. К примеру, глава 185 упоминавшейся выше хроники «Eulogium» носит название «Itinerarium Ediuardi Quarti» («Путешествие Эдуарда Четвёртого») и описывает поход принца на Бержерак и Перигор в 1356 году8. Точно так же флорентийский банкир и хронист Джованни Виллани называет принца Эдуардом IV, сыном короля Англии и принцем Уэльским9. Естественно, что после вступления на трон графа Марчского, получившего при коронации имя Эдуарда IV, могла возникнуть совершенно неприличная путаница. Поэтому из более поздних редакций хроник слово «Четвёртый» исчезло и вместо него появилось прозвище «Чёрный Принц».
Таким образом, ответ на вопрос: «когда?» — худо-бедно найден. Остаётся выяснить: «за что?» На этот счёт высказано множество догадок. Большинство комментаторов склоняется к тому, что прозвище связано с чёрным цветом доспехов, которые якобы носил принц. Однако такое предположение абсолютно ничем не подкреплено — впрочем, как и все остальные. Согласно менее распространённой трактовке, это прозвище французского происхождения, а получил его принц за безжалостные набеги на земли Южной Франции и за блестящие победы в битвах, наводившие на врагов ужас. Наконец, некоторые исследователи поддерживают версию о том, что прозвище «Чёрный Принц» действительно порождено цветом доспехов, но скорее из-за традиции их живописного изображения, нежели из-за того, что Эдуард Вудстокский носил такие в реальной жизни10. Как бы то ни было, с уверенностью можно утверждать лишь одно — прозвище стало общепризнанным уже в XVI веке.
В заглавии этой книги Эдуард фигурирует именно как Чёрный Принц — таким образом мы отдаём дань многовековой традиции. Но по ходу повествования мы будем следовать исторической правде и именовать его так же, как современники — Эдуардом Вудстокским, графом Честерским, герцогом Корнуоллским и, наконец, принцем Уэльским и Аквитанским.
Часть первая
ЧЕСТНАЯ ЮНОСТЬ ВОИНА
Глава первая
НАСЛЕДНИК ПРЕСТОЛА
Конец первой четверти XIV века был далеко не самым безмятежным периодом в истории Англии. Дурное правление короля Эдуарда II Карнарвонского довело страну до весьма плачевного состояния. На севере приграничным областям угрожали шотландцы, значительная часть Ирландии была потеряна, от богатейшего французского наследства короля Генри II[4], двумя столетиями ранее включавшего в себя Анжу, Мен, Турень, Бретань, Нормандию, Пуату и Аквитанию, остался только жалкий кусочек земли вокруг Бордо.
Изнутри страну раздирали гражданские смуты, двор погряз в интригах. Король отдавал решение важных вопросов на откуп своим фаворитам, которые беззастенчиво пользовались монаршим доверием для собственного обогащения. В конце концов взбалмошный Эдуард II был свергнут собственной женой, королевой Изабеллой, и её любовником Роджером де Мортимером[5] — мятежником, бежавшим во Францию из заточения в Лондонском Тауэре. Изгнанники заручились поддержкой Вильгельма Геннегауского[6], причём континентальная помощь была оплачена не только деньгами, но и помолвкой наследного принца Эдуарда с дочерью графа Филиппой. Справедливости ради надо отметить, что дети искренне полюбили друг друга. Видимо, насмотревшись в детстве безобразных сцен между родителями, наследник английского трона не хотел повторения печального опыта семейной жизни без любви. Так или иначе, глубокое чувство к Филиппе Геннегауской он пронёс через всю свою жизнь — по крайней мере, до тех пор, пока находился в здравом рассудке.
4
5
6