С.П.”
Отправив ворона, я принялся ждать. Но ответ так и не пришел, старый гоблин принял мое приглашение. Оставалось только подготовить родительский дом к приему такого необычного посетителя и дождаться завтрашнего дня.
На следующее утро я потихоньку улизнул из мэнора в Паучий тупик. У отца, разумеется, возникнут вопросы о моем внезапном исчезновении, но придумывать мне ничего не хотелось, а после встречи можно будет рассказать все без утайки. Во всяком случае, я на это надеялся.
Мой старый дом предсказуемо встретил меня тишиной и запустением. Особой разрухи, конечно, не наблюдалось. Напротив, здесь было даже чище, чем в то время, когда я обитал под этим кровом. Домовики мэнора регулярно наведывались сюда, чтобы смахнуть пыль и протопить камин. Я не слишком понимал смысл поддерживать этот дом в порядке, но и не возражал. В сущности, мне было абсолютно все равно: стоит эта хибара или рухнула. Но сегодня дом пришелся как раз кстати. Настроив камин на прием важного гостя, я проверил охранные чары и уселся в кресло. Ждать еще оставалось чуть больше часа, и я просто сгорал от любопытства и смутного беспокойства.
Ровно в полдень камин вспыхнул зеленым пламенем и в комнату вошел достопочтенный Рагнок. Внешне он никак не поменялся с момента нашей последней встречи, вот только в движениях я невольно заметил некоторую настороженность. Впрочем, его можно было понять: место я выбрал не самое презентабельное.
— Добрый день, достопочтенный Рагнок. Вы пунктуальны.
— Здравствуйте, милорд. Тому кто не ценит чужое время, люди вряд ли доверят собственные деньги, — ответил мой гость, переступая решетку камина и устраиваясь в предложенном кресле. — Я очень рад, что вы согласились встретиться со мной. И вижу, что вы исполнили мою маленькую просьбу. Я и не сомневался в вашей честности, мой юный лорд.
— Видите? — я был несколько удивлен его уверенностью. — Вы можете читать мои мысли, достопочтенный?
— Нет, лорд Принц. Ваши мысли останутся при вас, вы можете за это совсем не беспокоиться. Но я бы почувствовал запах лжи. В этом меня невозможно обмануть.
Так значит старый гоблин — нюхач. Я не ошибся в своих предположениях. Впрочем, он, можно сказать, прямо об этом сказал при передаче Чаши. Очень редкий дар. Среди магов он практически не встречается, гораздо чаше он проявляется у гоблинов, оборотней и, как ни странно, у домашних эльфов. Они воспринимают магию и некоторые человеческие эмоции на запах. Вроде бы так. Я никогда не задавался целью изучить это явление, да и нюхача в своей жизни видел в первый раз, но в книгах мне попадалось несколько описаний этого дара.
— Так что же привело вас ко мне, достопочтенный Рагнок? Я просто теряюсь в догадках!
Но гоблин не спешил с ответом. Вообще, сегодняшняя его манера общения в корне отличалась от предыдущей нашей встречи: исчез южный говор и комичные жесты. Он был собран и очень задумчив. Складывалось впечатление, что он до сих пор сомневается в разумности этого тайного свидания.
— Мой юный лорд, давайте говорить откровенно. Я не хочу сегодня плести интриги и ходить вокруг да около. Это слишком утомительно и займет много времени. Скажу вам прямо: я прекрасно понимаю, что вы выкупили Чашу за столь дорогую цену вовсе не из светлой привязанности к памяти к покойной Хельге Хаффлпафф и не из любви к искусству. Вас интересовала та вонючая дрянь, что оскверняла этот шедевр. Не надо, не отвечайте, — заметив, что я пытаюсь возразить ему, поднял руку гоблин. — Это было очевидно, лорд Северус. Но гоблины не открывают секретов своих клиентов. И ваш уважаемый отец прекрасно об этом знает.
— Тогда почему вы настаивали на том, чтобы я даже ему не говорил о нашей встрече? — задал я давно волновавший меня вопрос. — Я не привык скрывать от него свои дела, и вы невольно поставили меня в довольно затруднительное положение.
Гоблин кивнул и развел руками:
— Я понимаю, но, к сожалению, это зависело не от меня. Я связан магической клятвой не посвящать в эту тайну лорда Эварда Сайруса Принца, так что у меня просто не было выбора, милорд.
— И кто же потребовал от вас подобного обещания?
— Старый Бодриг, будь он неладен, — Рагнок с досадой махнул рукой и продолжил: — При всем моем уважении, лорд Северус, я с большей охотой имел бы дело с вашим достойным батюшкой. Все же, не в обиду вам будь сказано, вы слишком юны и неопытны для подобных дел. Но этот старый мошенник Бодриг потребовал не вмешивать ни во что подобное его дражайшего крестника. Он прямо ядом плевался. Я успел сто раз пожалеть, что рассказал ему обо всем. Но, к счастью, он не подумал, что я могу обратится к вам, а не к лорду Эварду. Насчет вас я никаких клятв не давал.
— И в чем же заключается эта страшная тайна, так взволновавшая достопочтенного Бодрига?
Гоблин смерил меня печальным взглядом, как будто в очередной раз сокрушался, что вынужден делится со столь неподходящим человеком и продолжил:
— Три дня назад в наш банк пришел один весьма достойный чистокровный лорд, чей сын имел несчастье пять лет назад вступить в ряды Того-кого-нельзя-называть и отправился на долгосрочное жительство в Азкабан. Это прискорбное событие практически поставило крест на карьере отца. Но по прошествии лет он сумел если не вернуть себе былое влияние, то хотя бы добиться довольно приличного поста в Министерстве Магии. Но, чтобы наладить отношения и заставить людей забыть о преступлениях его отпрыска, достойному лорду, естественно, понадобились средства. И средства немалые. Это не самая нищая семья, но особых богатств у них нет. Вот и пришлось лорду продавать фамильные драгоценности и артефакты. Я, как эксперт, посетил их мэнор и оценил все, что они могли предложить для продажи. А также общался с Главой рода лично. Все было как обычно, за одним маленьким исключением: на руке лорда я заметил кольцо с темным камнем. Ничем вроде бы не примечательное, вот только от него разило черной магией точно так же, как и от Чаши Хельги Хаффлпафф. Я сразу вспомнил о вас и решил, что вам будет очень интересно узнать имя этого достойного лорда.
— Какая цена? — коротко спросил я, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие.
— А вот это уже совсем деловой разговор, мой юный лорд, — плотоядно усмехнулся старик гоблин и сложил высохшие руки на коленях. — Сколько может стоить смерть?
========== Глава тридцать вторая. Цена преданности ==========
Я лишь молча смотрел на него. Да и что можно было ответить? Сколько может стоить смерть? Наверное, чуть дешевле, чем жизнь.
— Не затрудняйтесь, милорд. Я сам отвечу вам. У смерти нет цены. Это высший дар, который надо принимать с благоговением. Правда, редко кто достигает таких высот мудрости, чтобы понять эту простую истину. Такова природа вещей в этом мире: ничто не может жить вечно. У каждого свой срок: бабочки встречают свой конец прожив всего один день, а гоблины уходят через пару столетий. Но все нуждаются в перерождении. Именно для этого и существует смерть. Она очищает от скверны. И если кто-то пытается ее обмануть, расплатившись чужой жизнью, то это преступление против природы. Преступление, ведущее к чудовищным последствиям. Тот, кто это сделал, уничтожил не свою смерть, нет. Он уничтожил свою душу. Ибо она, как мотылек, не может вырваться на свободу и гибнет. Черная тьма поселилась там, где была душа.
Там где гаснет свет — миром правит тьма,
Где горел рассвет — лишь одна зола,
Где была любовь — злости черный смрад…
Тени мертвецов на ветру стоят, — прошептал он своим глуховатым голосом, и у меня почему-то похолодело все внутри. В этих, довольно туманных, строках я почувствовал обещание неминуемой беды, нависшей над миром.
— Это очень старое пророчество, лорд Принц. Вернее, его начало. Окончание, к сожалению, было утеряно. Оно вряд ли касается этого случая, ведь гоблины знали его задолго до того, как первый маг осмелился создать крестраж. И многое, что так же подходило под это описание, уже сбылось. Мы очень давно живем в этом мире. Наша магия гораздо древнее магии волшебников, хотя это не относится к роду Принц. — гоблин улыбнулся, но не стал углубляться в эту тему. О том, что этот хитрый народец знает гораздо больше того, что им говорят, я уже уже смог убедиться.