Она насквозь промокла и вымазалась в жуткой липкой гадости. Она никогда раньше не была такой грязной. Однако в следующий момент тревога за Кэди заставила ее забыть все остальное. Кэди сумела переплыть ров и послушно выполняла все, что ей говорили. Но вдруг ее начало трясти. Мэгги не на шутку разволновалась. Вряд ли физические нагрузки пойдут на пользу тому, кого отравили.
Когда они наконец добрались до вершины горы мусора, Мэгги огляделась и увидела маленький лаз в сложенной из темного блестящего камня крепостной стене.
– Тише там, – прошептала Джина и наклонилась к Мэгги: – Нужно спускаться. Потом мы пройдем через кухню, понятно? Не страшно, если рабы увидят нас, но надо остерегаться их.
– Мы должны отвести Кэди к знахарке…
– Да знаю я! Туда-то я вас и веду. – Джина взяла Пи Джей за плечо и подтолкнула ее в проход.
Каменные своды глухо отзывались эхом. Мэгги шагала осторожно, чтобы ее ботинки не хлюпали. Крепость произвела на нее гнетущее впечатление. Такая огромная и холодная. Пробираясь по коридору, она чувствовала себя насекомым.
Миновав бесконечно длинный лаз, они вышли к маленькой входной двери, закрытой деревянными щитами. Мэгги услышала за ними какую-то возню, а когда Джина крадучись повела их вперед, увидела, что за щитами снуют люди. В огромном зале рабы накрывали белыми скатертями длинные дубовые столы.
И еще одна дверь. И еще один коридор. А вот наконец и кухня, где тоже было полным-полно суетившихся людей. Они помешивали варево в огромных чугунных котлах, крутили мясо на вертеле. Различные съестные запахи ударили в нос, и Мэгги чуть не лишилась чувств. Она была так голодна, что у нее дрожали колени.
Но сильнее голода был страх. Десятки глаз воззрились на вновь прибывших.
– Рабы, – коротко объяснила Джина. – Они не донесут на нас. Возьми мешок, оберни его вокруг себя и пошли. А Пи Джей пусть снимет свою идиотскую кепку.
«Рабы», – удивленно думала Мэгги.
На всех одинаковые широкие штаны и просторные короткие робы. Джина была одета точно так же, но на ней все сидело настолько складно, что эти вещи выглядели почти как нормальная одежда, и Мэгги сначала не обратила на них внимания. Теперь же она увидела, что эти бесформенные одеяния к тому же неопределенного бурого цвета, а люди в них казались все на одно лицо.
«Что у них за жизнь? – размышляла она, набрасывая на плечи грубый мешок, чтобы спрятать свою темно-синюю куртку. – У них нет выбора и нет надежды на будущее… От такой безысходности можно сойти с ума!»
Ей не пришлось долго глазеть по сторонам. Джина приоткрыла дверь, и девушки очутились на открытом воздухе. Рядом с кухней был маленький сад с чахлыми фруктовыми деревьями, за ним – двор и, наконец, ряд лачуг, ютившихся у высокой черной стены, которая окружала крепость.
– Здесь опасно, – прошептала Джина. – Это задний двор, и, если кто-нибудь из них случайно выглянет и увидит нас, мы в беде. Наклоните головы и идите как рабы. – И, шаркая, как старуха, ногами, она повела их к лачугам.
«Похоже на целый город, – подумала Мэгги. – Город, обнесенный стеной и с замком посередине».
Они благополучно добрались до нужной хибары, и Джина втолкнула их внутрь.
– Надо же! Нам удалось пробраться, – удивленно проворчала она.
Крохотная комната была совсем темной. У стены стояла грубо сколоченная скамья и стол. Посередине лежала груда белья для стирки.
– Мы здесь будем в безопасности? – спросила Мэгги.
– Мы нигде не будем в безопасности, – резко ответила Джина. – Здесь мы сможем раздобыть для вас одежду рабов и немного отдохнуть. – И добавила, едва Мэгги открыла рот: – Пойду приведу знахарку.
Когда она ушла, Мэгги занялась Кэди и Пи Джей. Их обеих била дрожь. Она уложила Кэди и помогла Пи Джей перелезть через груду тряпок.
– Снимайте мокрую одежду, – распорядилась Мэгги.
Она и сама быстро скинула ботинки и бросила на пол влажную куртку. Потом опустилась на колени, чтобы снять с Кэди туфли. Слепая девушка неподвижно лежала на тонком соломенном тюфяке и ни на что не реагировала. Мэгги не на шутку испугалась.
Входная дверь открылась, и появилась Джина. С ней в комнату вошли еще две рабыни. Одна – красивая худая женщина средних лет с темными, забранными в пучок волосами. Поверх робы на ней был надет фартук. Другая – совсем молоденькая девушка с испуганным лицом.
– Это Прачка. – По тону, с каким Джина произнесла эти слова, стало ясно, что Прачка – имя женщины. – Она знахарка, а девушка – ее помощница.
Мэгги вздохнула с облегчением.
– Это Кэди, – сказала она.
Никто не шевельнулся, и она продолжила:
– Кэди из Внешнего Мира, ее отравили работорговцы… наверное, несколько дней назад… у нее была высокая температура… и она все время в забытьи…
– Что это? – Худая женщина шагнула в сторону Кэди. Выражение ее лица не обещало ничего хорошего. Она сердито повернулась к Джине: – Как ты могла притащить сюда… эту дрянь?
Мэгги застыла на полу у ног Кэди.
– О чем вы? Она больна…
– Она – одна из них! – Глаза женщины злобно сверкнули. – И не говори, что ты не заметила, – угрожающе обратилась она к Джине. – Это совершенно ясно!
– Что совершенно ясно? – Мэгги стиснула руки. – Джина, о чем она говорит?
Горящий взгляд женщины пронзил Мэгги:
– Она ведьма.
Мэгги окаменела.
Не может быть! Она не верила. Кэди – ведьма? Такая же, как Сильвия? Как другие Ночные обитатели?
Нет, Кэди совсем не такая. Она не злая и не вредная… Она нормальная, только слишком красивая и благородная. Она не могла не быть человеком.
Но в глубине души Мэгги даже не удивилась. Как ни странно, она была готова к этому.
Память рисовала недавние картины. Вот Кэди в дупле дерева, когда они прятались от Берна и Гэвина, ее губы беззвучно шевелятся, и Гэвин говорит: «Я совсем не могу их учуять».
Тот гончий пес сегодня сказал то же самое: «Я больше не могу проследить их жизненную энергию».
Кэди блокировала их. И именно она подсказала залезть на дерево. Она слепая, но она все видит.
Значит, это правда.
Мэгги медленно повернулась и посмотрела на девушку, неподвижно лежавшую на тюфяке.
Кэди была без сознания, лишь дыхание слабо поднимало ее грудь. Влажные пряди волос вились кольцами вокруг ее головы, как черные змеи, лицо было испачкано грязью, ресницы опущены. Каким-то чудом она не утратила ни капли своей безмятежной красоты. Она оставалась совершенством, что бы с ней ни случалось.
«Мне все равно, – решила Мэгги. – Может быть, она и колдунья, но она не похожа на Сильвию. Я знаю, она не может быть злом».
Она обернулась к Прачке и заговорила, взвешивая каждое слово:
– Послушайте, я понимаю, что вы не любите ведьм. Но эта девушка была с нами целых два дня, и она только помогала нам. Ну, посмотрите на нее! – Мэгги начала терять терпение. – Они притащили ее сюда как рабыню! С ней обращались ничуть не лучше, чем с нами. Она не на их стороне!
– Тем хуже для нее, – равнодушно ответила Прачка, которая видела вещи в черно-белом свете и не любила напрасных споров.
Ее невозможно было переубедить. Большая худая рука нырнула под фартук в потайной карман и выхватила оттуда огромный кухонный нож.
– Постой! – вскрикнула Джина.
Прачка и не взглянула на нее.
– Друзья ведьм – не наши друзья, – упрямо проговорила она. – И ты не исключение.
Одним прыжком Джина заняла боевую позицию.
– Вы правы. Я догадывалась, кто она. Сначала я тоже ненавидела ее. Но Мэгги была права, она не причинила нам зла!
– А я не упущу случая убить одного из них, – наступала на нее Прачка. – И если ты попытаешься остановить меня, ты пожалеешь об этом.
Сердце Мэгги бешено колотилось. Она смотрела то на высокую женщину с ножом, то на Джину, которая, пригнувшись, оскалилась и прищурила глаза. Они готовы были сцепиться.
Мэгги оказалась в середине треугольника между Кэди, Джиной и Прачкой. От гнева она позабыла о своих страхах.