Оливер схватил ее, вытянул из почерневшего, распадающегося драуга и держал ее в своих объятиях, опустившись в дальнем углу комнаты. Ее глаза были открыты, но затуманены и слепы. Он нащупал рукав его кожаной куртки и разорвал его одним резким движением, обнажая бледное, мускулистое предплечье, покрытое красными отметинами, которые Клэр узнала. Жала драугов, в форме рук. Амелия питалась им.
И теперь он разорвал зубами свое запястье и приложил его к ее губам, давая ей это добровольно.
Казалось, прошли годы, прежде чем она пошевелилась, но она, наконец, подняла свои серые руки, беря его за руку. Клэр видела, как питались вампиры, когда они голодали; они не отпустили бы. Не смогли.
Но это не выглядело так. Прикосновение Амелии осталось легким на его руке, и через мгновение она оттолкнула его запястье. Она все еще ужасно выглядела, но это были ее глаза, и было немного больше ее, как будто кровь раздула ее обезвоженные ткани. Все еще мумия, но способная моргнуть, двигаться и говорить.
Она сказала:
— Дай мне умереть, Оливер.
— Нет, — сказал он. За этим не было никаких настоящих эмоций, лишь прямое отрицание, как будто она попросила одолжить доллар. — Ты победила. Ты убила его прежде, чем завершилась твоя трансформация. Ты исцелишься.
— Нет, — прошептала она. — Я не могу. Часть меня…
— Ты поправишься, — повторил он. — Чтобы я больше не слышал этого. Ты Основатель, ты вылечишься, а все остальное можно решить. Твои подданные нуждаются в тебе, моя королева.
— У меня нет подданных. Я не королева.
Оливер улыбнулся. Это была не самая приятная улыбка.
— Была, и будешь снова. Теперь нет ничего, чего бы стоило бояться. Ты выиграла, Амелия.
Твои враги пали к твоим ногам.
Она немного улыбнулась в ответ.
— Однажды ты был моим врагом. Ты никогда не был у моих ног.
— Пока нет, — согласился он. — Теперь будет перемирие. Это новый век. Новый светлый век для вампиров.
Клэр сдвинулась с места, они оба немедленно сосредоточились на ней, и она пожалела, что пошевелилась. Было нечто яркое и хищное в их глазах.
— Клэр, — прошептала Амелия. — Подойди.
Она медленно отступала. У нее не было никакого реального шанса сбежать, не от них двоих.
Она видела слишком много; она знала это. Слышала слишком много, что они хотели бы скрыть.
И она служила приманкой для Магнуса. Больше они в ней не нуждались.
— Ни за что, — сказала она и побежала к лестнице.
Она не успела добежать до нее, оказавшись в ледяных морщинистых руках Амелии. Она наклонила голову Клэр, убрала в сторону ее волосы спокойным, нежным движением и сказала:
— Тебе предоставляется редкая честь, Клэр. Ты станешь одной из нас. Немногие заслуживают этого больше, чем ты. Это самый высокий комплимент, который я могу сделать. И это так же обрадует Мирнина.
— Нет, — прошептала Клэр. — Не надо…
— Нет, — эхом отозвался другой голос, и это было подтверждено металлическим звуком ружья, готового к следующему раунду. — Не она. Ни в коем случае.
Она думала, что увидит там Шейна, Шейна, пришедшего защитить ее, но это был вовсе не он.
Брат Евы Джейсон стоял наверху лестницы с ружьем в руках. Он все еще выглядел бледным и дрожащим, но решительным.
— Так не пойдет, что вы берете ее вместо меня, — сказал он. — Наоми обещала. Она обещала, что я буду превращен. Вы сделаете это, или я убью вас всех.
Оливер зарычал, показывая зубы, но Амелия протянула к нему руку.
— Нет, — сказала она, поскольку Джейсон нацелил ружье. — Он весьма серьезен. Он будет стрелять. Он слишком близок к тому, чтобы не нанести существенный ущерб, по крайней мере одному из нас. — Она смотрела на него некоторое время, а потом одарила его медленной, холодной улыбкой. — Очень хорошо.
— Очень хорошо что? — Джейсон не опускал ружье. Его глаза были дикими. — Поклянитесь.
Поклянитесь как Основатель, что вы превратите меня.
— Я клянусь как Основатель, что ты будешь превращен, — сказала Амелия. — Мне нужна кровь, и наши ряды поредели из-за этой войны. Ты будешь… полезен.
Джейсон кивнул, глубоко вздохнул и опустил оружие.
— Сначала позвольте Клэр уйти.
Амелия открыла свои объятия и широко развела руки, отступая от Клэр. Она покачнулась вперед, не осмеливаясь приблизиться к Джейсону. Он одарил ее равнодушным взглядом, затем отошел от лестницы.
Он шел прямо к Амелии.
Она приблизилась одним плавным, ужасающим движением, и вся сдержанность, которую она показала с Оливером, ушла. Ее глаза вспыхнули кроваво-красным, и она вонзила свои клыки в шею Джейсона. Клэр не могла отвести взгляд; это могло произойти с ней, должно было произойти.