— Куда смотреть? — прищурился Диармайд.
— Забей… — Мелисса выключила экран телефона.
— Ладно… пойду я, почитаю, пока солнце не нагрело воздух.
— Ты куда идёшь? — Мелисса затушила окурок об ступеньку и выбросила его в кусты.
— На храмовую площадь. Утром она почти пустая, люблю там читать в это время, — Диармайд махнул на прощание рукой и исчез, используя мгновенный шаг.
Храмовая площадь пустовала. Так рано не просыпались даже дворники. Как только Диармайд вошёл на площадь, он услышал громкое кошачье шипение. Парень растерялся. Кошки, со вставшей дыбом шерстью, пятились от него. Диармайд сделал шаг и все животные бросились от него наутёк. Такого раньше не случалось…
Диармайд горько вздохнул. Он сел на лавочку, в тени финикового дерева, и открыл первую страницу «Шестерёнок». Периферийным зрением он заметил чёрную кошку, рядом с мусорной урной.
— А ты меня не боишься? — улыбнувшись спросил он.
Диармайд протянул руку, чтобы погладить кошку, но та никак на это не отреагировала. Парень легонько толкнул её, кошка перевернулась, посмотрев на своего убийцу остекленевшим взглядом. Диармайд сжал челюсть, медленно отстранившись от животного. Вроде бы ерунда, а благоприятное утреннее настроение было безнадёжно испорчено.
— Эй, Ди, привет. Ты чего такой грустный? — Луиджи встретил Диармайда на одной из центральных улиц Уасета. Он догнал его, используя мгновенный шаг, ну, куда более медленную вариацию адептов, использующую только физическую силу. Луиджи едва не впечатал Диармайда в стену, неаккуратно повернув рядом с прилавком, заваленным горами спелых гранат, вырощенных при помощи магии; потому что не сезон.
— Да так… не важно, это мелочь, — махнул рукой парень.
Луиджи засмеялся и нервно подёргал свои длинные волосы, стянутые в хвост.
— Знаешь, странно, по приезду мы с тобой почти не общались. Я с Нико куда больше времени провожу, чем с тобой, — возникшая неловкая пауза заставила Луиджи нервничать. Он высказал первую мысль, пришедшую ему на ум. На самом деле это уже давно грызло его. Почему Диармайд его избегает?
— Дело не в том, что я тебя избегаю, — ответил парень, словно читая мысли друга, — рядом со мной постоянно кто-то находится и это начинает раздражать…. — честно признался Диармайд, — я просто пытаюсь выкроить время, чтобы побыть наедине со своими мыслями.
— Пообедаем, или ты хочешь снова побыть «наедине со своими мыслями»? — Луиджи передразнил Диармайда.
— Нет, — улыбнулся парень, — пошли, я и не заметил, как проголодался. — Удивительно, но Луиджи всегда умел разрушать стены, которые Диармайд возводил вокруг себя. Его характер балагура был абсолютной противоположностью парню, но они всегда находили общий язык. Вот и сейчас, пара неловких фраз и они снова начали общаться, как ни в чём не бывало.
— Видел сегодня Николь, ходит хмурая как туча. Что ты уже натворил? — Луиджи толкнул Диармайда в плечо.
— Почему сразу я виноват? — хмыкнул парень.
— Потому что Николь как флюгер: её настроение зависит исключительно от твоих поступков. По ней даже судить можно, в каком настроение сегодня ты, — фыркнул Лу.
— Наверное злится из-за того, что я с утра ушёл, — сделал самое логичное предположение Диармайд.
— Ну да… вот, что бывает, когда у психа одиночки появляется девушка — он начинает её избегать, — засмеялся Лу.
— Нико очень хочет обследовать тебя. Он волнуется. Думаю ты сам понимаешь, твоё состояние не нормальное, он хочет убедиться, что твоему здоровью ничего не угрожает, — Луиджи фыркнул, — короче ведёт себя как излишне бдительный опекун.
Диармайда не развеселило сравнение Луиджи, он, вопреки ожиданиям друга — погрустнел.
— Нико сделал для меня куда больше, чем родная мать. Так что для меня он действительно как опекун, — голос Диармайда казался хриплым, горьким. Луиджи, разумеется, это заметил.
— Извини. О своей маме ты не говоришь. А я свою даже не помню, не могу представить, что ты сейчас чувствуешь. Как ты справляешься? — Луиджи обеспокоенно глянул на друга. От него не скрылась мимолётная горькая ухмылка, сжатые кулаки, ожесточённый взгляд.
— Я стараюсь об этом не думать. Одной мысли о той женщине достаточно, чтобы привести меня в ярость, — глаза Диармайда расширились, на мгновение налившись ультрамариново-чёрным светом. Но он быстро взял эмоции под контроль, силой подавив импульс дурного глаза. Поразительный самоконтроль. Луиджи краем глаза заметил чёрную дымку, поднимавшуюся от его руки, вверх над дымкой взлетали крохотные угольные песчинки.