Капитан упала на палубу, она ощущала только жуткую боль в боку, больше ничего. Джон и остальные, что-то кричали над ней, но она находилась в каком-то тумане. Губы ее шептали слова песни:
— Жизнь и смерть во мне объявили мне,
Жизнь — игра, у тебя нет масти.
Смерть к тебе не питает страсти,
Жизнь тебя проиграла стуже и смерти ты не нужен.
Пропев это, она потеряла сознание. Ее отнесли в каюту, положив на простынь, стали осматривать рану.
— Что делать? Она может умереть! — ходил по каюте Джон, посмотрев на Адреса, который стоял и просто смотрел на рану девушки. Выбежав на палубу, штурман крикнул:
— Есть доктора на корабле?
Но ему никто не ответил, он снова повторил тот же вопрос. Тогда в перед вышел Амандо.
— Мне довелось как-то вынать пули, я конечно не доктор, но попробовать смогу, — сказал он.
Амандо работал при свете свечей, рядом стоял все теже, и еще один матрос. Мужчина сделал надрез и почти нащупал пулю, но она не желала выходить.
— Хватит ковырять его бок! — не выдержал Адрес, нервно теребя бинты в руках.
— Если б вы разрешили повыше поднять рубашку, то я б сделал надрез больше и она бы вышла, — начал говорить он.
Без лишних слов, Джон поднял рубашку Марины до самого начала груди, продолжив надрез, Амандо наконец вынул пулю. Потом аккуратно, но все же неумело стал зашивать рану.
«Хм, тело хрупкое такое, как у женщины, поэтому он носит плащ?» — подумал он про себя.
— Ему сейчас нужен покой, — сказал мужчина бросив взгляд на капитана, наконец он смог нормально рассмотреть черты лица. Очень молодое, юное лицо, очень знакомое.
«Где же я его видел?» — пронеслось у него в голове.
— Мы тебя поняли, ты свободен, как войдем в порт тебя вознагродят по заслугам! — сказал Адрес, хлопая Амандо по плечу.
— И что? Ты ничего так и не выведал? Не разузнал? — всплеснул руками Хуано, сидя в гостиной вместе с Амандо, который поменял свой матроский костюм, на более изысканный.
— Я узнал, где они часто бывают, что таинственный убийца к тому же и пират, и еще то, что его боится этот капитан. Узнал, что они все же разные люди, и что все пираты пьют ром с порохом, — потер переносицу, — а нет, ты можешь сказать, у кого из нашего высшего общества, есть шрам, круглый, на запястье?
— Я могу сказать, что этот шрам очень индивидуален и носит его одна единственная особа, — рассмеялся Хуан, — это леди Марина, в Лондоне больше нет таковых.
Амандо вздрогнул и посмотрел на друга:
— Ты уверен? — спросил он.
— Более чем, — ответил тот.
— Извини, мне нужно уйти.
Одиннадцатая глава
«Как же я сразу не догадался? Какой я дурак! Руки, тело, даже голос, ай дурак!» — все думал про себя мужчина, подходя к зданию с громким и говорящим названием: «Time». Он крутил в мозгу одну задумку, которую хотел воплотить в жизнь.
Марина лежала на диванчике в гостиной и пыталась уснуть, когда она приехала, ее посетил дядя, который все распрашивал, что с ней, да как, ей пришлось сочинять байку о разбойниках, которые обокрали бедняжку и ранили. Затем ее осматривал доктор и сказал, что ей нужен покой. Вот и лежала она, пытаясь уснуть, но тут в холле стали что-то кричать и в гостиную ввалились Амандо, а затем Адрес. Осмотрев их обоих, Марина привстала и выкрикнула:
— Господа, мужчины, как вы посмели ворваться ко мне, когда я хочу заснуть!? А Вам должно быть стыдно, Вы же джентльмен.
— Простите моя госпожа, но этот господин, хотел очень поговорить с Вами, — поклонился Адрес.
— Оставь нас, — взмахнула она ручкой, когда он ушел, девушка осмотрела Амандо, — вы поменяли прическу? Присаживайтесь.
— Благодарю, мой капитан, — он уселся со смехом в кресло, — как долго вы скрываете ото всех правду, леди Марина?
Девушка побледнела, голова закружилась и задрожали руки. Во рту пересохло, опустив глаза в низ, она не знала, что ей сказать.
— Может сказать правду вашему дяди, который меня и нанял? Или же умолчать? А? — продолжал он, — а нет, я забыл, он же Вас отмажет, как отмазал тогда, когда вы отравили мужа.
— Я его не травила! — выкрикнула девушка, отчего ее бок пронзила резкая боль. Застонав от боли, девушка опустилась на подушки. Амандо подхватился с кресла и подошел к ней, ложа руку на плечо, а второй приподнимая ее голову за подбородок.