— Я нем, как мертвец, — проговорил Джон.
Глава третья
Корабль «черный рассвет» подходил к порту, старый рыбак, удивший рыбу на берегу, увидев Джона широко улыбнулся и начал говорить:
— Какой на борту товар? Для меня есть что?
— Товар не для тебя, но заплачу тебе, если скажешь, — сказал штурман, — где здесь доктор?
— Тот синий дом видишь? — старичок указал на высокое здание, — там живет самый лучший.
Кивнув рыбаку, Джон вынул из штанов монету и кинул в лодку старичку, а затем направился в дом, где жил лекарь.
Высокий мужчина, с рыжими волосами, осматривал Марину. Она продолжала бредить, через час он вышел и сообщил капитану:
— Я приготовил нужные настойки, сейчас ей нужен присмотр, покой, организм девичий, еще совсем хрупкий, не надо сильно ее травмировать. Прошу за моей ненадобностью меня высадить на берег.
Девушка пробыла в бреду еще неделю, по истечении нее, она очнулась, и наконец немного поела. Сам Генри иногда сидел около ее кровати и наблюдал за ней. Когда она открыла глаза, он радостно произнес:
— Зараза, ну наконец, ты не пугай больше так, мне мучить некого.
Марина лишь улыбнулась и провалилась в глубокий сон.
Джон сидел около нее и смотрел, как она ест, изредка усмехаясь.
— Вкусно? Марина, я все спросить хотел, сколько тебе лет? — спросил он.
— Мне? Все думают, что семнадцать, а на самом деле пятнадцать, мама всегда скрывала мой возраст, — продолжая есть, сказала девушка, — а что?
— Мне просто интересно, — ответил он, подлаживая ей в тарелку мяса.
— А тебе сколько? — пробуя молоко с ромом, спросила она, — гааадость
— Двадцать девять, пей, это полезно, я добавил немного, — рассмеялся он.
Девушка покорно выпила все молоко и облизнула губки. Тут в каюту ворвался Генри, с охапкой вещей.
— Смотри зараза, что принес, снял с самых лучших шлюх, их постирали, там есть и штанишки по размеру, — сказал он, вываливая груду вещей на нее, — и еще неделя и пойдешь на верх, учится будем.
Через неделю состояние девушки улучшилось, и Генри повел ее знакомится с оружием. Сказать честно, то девушка чуть не пристрелила себя, а потом и самого Генри. Но стрелять она так и не научилась.
— Что ж, это только первый день, и то чуть не убила меня, уже плюс, пусть и нечайно, — сказал он ей в след, когда она шла в свою каморку.
На следующий день, девушку снова ожидала тренировка, но только уже на деревянных шпагах. Тут сложно было сохранить равновесие, она то и дело падала.
— Да стой ты, зараза, что ты, якорь тебе в жопу, как флаг на ветру!? — выкрикнул он, когда девушка падая, схватилась за его рукав.
— Не надо мне якорь в…, - она не смогла продолжить.
Генри внимательно посмотрел на нее и со смехом сказал:
— Куда тебе якорь не надо?
Девушка покраснела и опустила глаза в низ.
— В…в. не надо в… — она еще больше покраснела.
— Ну куда, громко, четко и ясно! — еще больше смеясь, сказал он.
— В….в жоп-пу, — совсем тихо прошептала она.
— Куда, куда? — не унимался капитан, — громче!
— В жопу мне якорь! Не надо! В жопу! — девушка стала почти пунцовая.
Герни смеялся на весь корабль.
В тот же вечер. Бухта Дева Мария. Таверна «Зарезанный петух». Тот же мужчина в маске, сидел в тени и беседовал с каким-то бродягой, который то и дело оглядывался.
— Так корабль потоплен, мальчишка спрыгнул сам, его убил я, ее матросы по приказу, а девчонку он приютил, — говорил бродяжка, — ну что, я достоин награды?
— Да, идем со мной, — он взмахнул черным плащом, надвинул шляпу на глаза и пошел к выходу. Бродяга, не чувствуя никакого подвоха, пошел следом. А зря, там его ждала смерть.
Время шло, Марина продолжала учиться стрелять и уже сбивала баночки, так же научилась держать равновесие и наносить удары шпагой, немного обжилась на корабле. Все свое время она теперь проводила с Джоном, или в учебе.
Был солнечный денек, корабль стоял на якоре, около безымянного острава. Штурман сидел в каюте, выбирая новый путь. Марина сидела рядом, весело смеясь, то и дело отнимая циркуль или какую-нибудь вещь. Когда она очередной раз протянула ручку, чтоб забрать безделушку, Джон схватил ее за нее:
— Не трогай, малыш, — заулыбался он.
— Мне скучно, — надула она губки.
— Давай я тебя напою ромом, и тебе скучно не будет, — рассмеялся он, отпуская ручку.