— А вы откуда это знаете? — не поверила Малиновская. — Это вам эта Анжела сказала?
Пахомова снисходительно усмехнулась.
— Зачем так сложно? Просто она сама, Якунина, пригласила меня и еще двух девушек из нашего отдела быть свидетелями.
— Свидетелями чего?
— Как чего? Передачи денег. Чтобы Анжела потом не смогла сказать, что Якунина ее надула.
Ольга не могла поверить во все это.
— С ума сойти. Она что же, ничего не боится?
Между тем Пахомову понесло. Она пришла заявить только насчет квартиры, но сейчас её понесло.
— Кто? Нина? А чего ей бояться? Знаете, как говорят — наглость, второе счастье. Единственное, чего она боится, что Анжела пойдет пятками назад.
— Это же должностное преступление.
— Но у ней мохнатая рука в администрации. Я ведь точно знаю, сколько через комитет проходит много денег, и там есть лазейки, куда их можно увести в свой карман. Ниночка так и делает, а потом делиться с этими, — Пахомова ткнула пальцем наверх.
— Да, здорово ваша начальница хапает.
— Еще как хапает! Всем, чем может!
И тут Малиновская увидела в глазах этой милой женщины просто дикую зависть.
— Только за прошлый год Нина квартиру свою трехкомнатную поменяла на такую же, но улучшенной планировки, в центре города. Гараж во дворе дома построила, дом на Волге построила двухэтажный. Откуда у ней такие деньги?! Откуда?! Муж у ней простой электрик!
— Хорошо. Тогда давайте продумаем план действий на завтра.
После ухода женщины Ольга достала мобильник и вызвала номер телефона Зубаревской. В ответ монотонный женский голос доложил, что номер находиться вне зоны доступа, или отключён. Ольга сделала еще три попытки, потом позвонила Колодникову.
— Андрей Викторович, что там с этой сучкой? Она еще не смылась из города?
— Нет, она, как ни странно, в городе. Скорее всего, она решила, что ей уже в Кривове ничего не страшно.
Это было примерно так. В этот момент Зубаревская прокачивала отставного майора Сокова. Тот сидел на своей раскладушке, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
— Завтра подписываем документы, ты получаешь деньги и едешь в свою Тюмень.
— В Пермь, — поправил Соков, и облизнул пересохшие губы. — Только я полечу на самолете. Не хочу трястись на этих скотовозах.
— Хоть на ракете.
Она спустилась вниз, и кивнула таксисту: — В «Диамант».
Но Каховского в офисе не было. Он в этот момент снова был в прокуратуре, и с интересом изучал несколько представленных Малиновской документов.
— Да, Саша хорошо работает, — признался он. — Придраться тут трудно, но можно.
То, что сейчас показывала Ольга своему нештатному консультанту, были документы изъятые у клиентов Александрова и по дурдому, и по поджогам.
— Вот тут вот явный подлог, — пояснял Каховский. — А тут вот подпись явно так подчищена. Вот эта справка — явная липа. Копия, выправленная на компьютере. Эта печать должна быть синего цвета.
Они проработали больше часу, когда у Каховского зазвонил мобильник. Тот машинально открыл «книжку», поднес ее к уху.
— Да.
— Витя, я тебе яйца оторву!
Зубаревская кричал это в микрофон с такой яростью, что даже Ольга услышала ее голос при выключенной функцией громкой связи.
— Ты что, хочешь, что бы Жора закопал тебя живым?! Я тебе это устрою! Гони бабки, падла!
— Сонька? — шепотом спросила Каховского Ольга.
— Ну да.
— Дай-ка сюда.
Малиновская отобрала у опешившего Каховского мобильник и строгим тоном обратилась к цыганке.
— Софья Зубаревская, вам вчера была послана повестка для вызова на допрос, почему вы не пришли в прокуратуру?
— Это кто еще там вякает?! — не поняла Зубаревская.
— Это вам не вякает, а говорит следователь прокуратуры Малиновская! Почему вас нет по адресу, указанному в вашем паспорте? По решению суда вы должны находиться там, по этому адресу.
Тут Сонька сорвалась.
— Заткнись, сучка! Ты что, ничего не поняла? Это город мой, а не твой!
Как ни странно, но тут Ольга развеселилась.
— Ну-ну! Это мы еще поглядим. Предупреждаю, что если вы ещё один раз не явитесь на допрос, и я объявлю вас во Всероссийский розыск, и тогда решение суда автоматически аннулируется.
Ольга услышала, как цыганка расхохоталась, а потом отключила свою трубку.
— Вот падла! — не выдержала, и высказала свои чувство Ольга.
— Еще какая! — согласился Виктор. — Так ее рано или поздно заберут?
— Обязательно, — сказала Ольга, нервно закуривая. — Она хоть и думает, что подписка о невыезде так просто, индульгенция за все грехи, но я ей устрою тотальный контроль! Это как раз в моих силах.
Тут Ольга глянула на часы и невольно ужаснулась. Но, Каховский понял ее по своему.
— Я больше вам не нужен?
— Нет, спасибо большое. Что бы я без вас делала!
Они мило распростились, и Малиновская, стоя у окна, смотрела на то, как Каховский разворачивает свой чудовищный "Ланд Крузер" на небольшой стоянке перед прокуратурой. Не прошло и тридцати секунд, как машина Каховского скрылась за углом, как тут же с другой стороны улицы к прокуратуру свернуло еще одно детище японского автопрома — "Ниссан — Триал". Из него не торопясь, с чувством собственного достоинства, выбрался Александр Александров. Как это бывает у всех невысоких, но честолюбивых мужчин, он любил высоких женщин и могучие внедорожники. Через две минуты Ольга вела милую беседу с владельцем «Александрии».
— Мы вас знаем, Александр Александрович, как самого известного в городе риэлтера. А тут у нас срочно надо провести небольшую экспертизу документов. Только это будет неофициально. Наш специалист из ОБНЭПА сейчас тяжело болен.
Александров нахмурился.
— А почему я? Собственно, можно было бы обратиться к фирмам из Железногорска.
— Да, но тогда нам пришлось бы платить им большие деньги. К тому же подследственный — ваш основной конкурент, Каховский.
Вот тут вся важность и занятость слетела с Александрова как подсолнечная шелуха под зубами футбольного фаната.
— Ну, что ж, тогда я согласен. Это, все же, мой гражданский долг. Давайте ваши документы.
Они плодотворно проработали более часа, и Александров нашел у своего одноклассника и однокашника ни чуть не меньше нарушений, чем тот у него. Домой риэлтер летел просто окрыленный.
"Скоро Витя сядет, и тогда я останусь в городе один", — радостно подумал он, и врубил в салоне музыку на полную громкость.
Но больше всех была довольна Ольга Малиновская.
"Улик столько, что обоих можно брать хоть сегодня. Но, еще рано", — подумала она.
ГЛАВА 47
В это время Жора Могильщик шел по следам Сонькиных миллионов. По адресу, указанному в паспорте Николая Сычева ему открыла дверь худощавая старушка в очках.
— Скажите, а Владимир дома? — вежливо спросил Могильщик. Когда ему было надо, Жора умел быть очень обаятельным.
— Владимир? — старушка удивилась, но ответила не очень дружелюбно. — А тебе он зачем?
— Да, я его школьный товарищ, учились мы пару лет вместе. Я двадцать лет не был в Кривове, на севере работал. Вот, захотел повидаться. С Вовкой мы еще в волейбол играли в городской команде.
Лицо у женщины дрогнула.
— А вы разве не знаете? Володя умер полгода назад.
— Что вы говорите?! — очень естественно удивился Могильщик. — Он что, болел?
Хозяйка посторонилась.
— Проходите.
Уже в квартире она продолжила разговор.
— С этого волейбола все и началось. Выпивка после каждого матча, потом он по квартирам начал лазить. Первый раз, когда его посадили, Володя мне божился, что больше не будет этим заниматься. Куда там! Потом выходил на год, полгода, и опять в тюрьму. Там вот и сгинул. Господи, за что все это мне?