Как только дверь захлопнулась, Кейт бросилась к Гэвину и встала рядом с ним на колени.
– Ну что? – спросила она у Джока.
– Плохо. Обе руки вывернуты из суставов. Правая нога сломана в двух местах. Левая – в трех. Вся спина изодрана в клочья. – Он помолчал секунду. – На правой руке сломаны три пальца.
– Он выживет?
Джок кивнул.
– Думаю, да. Может быть, если удастся вправить ему кости, он даже не останется калекой.
– И ты справишься сам?
– А как же? После битвы неизбежно приходит черед лечить раны. – Он нахмурился. – Надеюсь только на одно – что у него нет серьезных внутренних повреждений. Что ему ничего не отбили.
– Это все, – тупо сказала Джин. – Сначала кнут, потом дыба. – Она повернулась к Кейт. – Отец заставлял меня смотреть на все это. Мне пришлось сказать ему про вашу помолвку. Я сказала бы ему все, лишь бы прекратить мучения Гэвина.
– Неужели ты думаешь, что я не понимаю? И я бы сделала то же самое. – Кейт посмотрела на бледное, избитое лицо Гэвина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Но теперь с ним все будет в порядке. Как только вы уедете отсюда, ты сможешь сутра до вечера ухаживать за ним. Ты должна поставить его на ноги.
– Если отец позволит мне уехать вместе с Гэвином.
«Еще одна проблема, – измученно подумала Кейт. – Надо придумать убедительную причину, чтобы Малкольм отпустил Джин».
– Какая трогательная сцена, – послышался голос Алека. – Вы выглядите, как ангел, спустившийся с небес на подмогу этому парнишке.
Следовало немедленно погасить вспыхнувшее в нем подозрение.
– Как я слышала, моя мать выглядела так же замечательно в этой роли, когда ухаживала за своим любимым супругом лордом Дарнли... – Кейт прямо взглянула ему в глаза, – ...до ухода на пирушку. А потом пороховой взрыв разнес дом на кусочки. И она, конечно же, утверждала, что понятия не имеет, кто устроил покушение.
Алек расхохотался.
– Надо же! Я совсем позабыл об этой истории.
– А я нет. Я очень серьезно пыталась понять, какие просчеты она совершила в своей жизни и почему не смогла добиться успеха. – Кейт поднялась с колен и отряхнула грязь с подола. – Прикажите подать доску или носилки и позовите стражника, чтобы он помог донести Гэвина до повозки.
– Удивительно, что вы не просите меня сделать это, – насмешливо заметил Малкольм. – А приказываете.
– Если вы сами не догадываетесь, что мне остается делать? – Кейт двинулась к выходу, но у двери повернулась, как будто эта мысль только что пришла ей в голову. – Да, девушка должна отправиться с ним.
– Нет! – резко ответил Алек.
– Если Гэвин остался жив, то она здесь больше не нужна. Они обвенчались в церкви... Ее уже никто не возьмет замуж. Зачем она нам? Лишние хлопоты – и ничего больше. Неужели не понятно?
– Тогда, может, все-таки стоит убить Гэвина? мягко спросил Алек.
– Какой смысл? Сейчас он вам больше не нужен. Эта карта отыграна. А когда вы получите трои, вы сможете исполнить любое свое желание без особых затруднений.
– Очень разумно. – Алек опять внимательно посмотрел на нее. – Даже слишком разумно.
Кажется, Кейт немного переиграла. Если она и дальше будет действовать в том же духе, то зачеркнет все, чего успела добиться. Равнодушно пожав плечами, она бросила:
– Впрочем, делайте что хотите. Мне все равно. Просто я думаю, не стоит отвлекаться на то, что не заслуживает никакого внимания. – Наступило время проявить и некоторые женские слабости. – Я должна выйти, иначе упаду в обморок от этой вони. Жду вас во дворе.
Очутившись на воздухе, она сделала несколько судорожных глотков, борясь с дурнотой, подступавшей к горлу, но, конечно же, не от запаха, которого она почти не чувствовала, а потому, что уже не могла видеть того, что сделал с Гэвином этот изверг. Правильный ли тон она нашла в последнюю минуту? Ей казалось, что да. Но ведь она совсем не знала Малкольма. Оставалось только ждать.
Кейт начала ходить по двору, чтобы снять напряжение. Почему они так медлят? Что там происходит?
Наконец дверь темницы распахнулась, и первым появился Джок, который нес на носилках Гэвина. С другого конца их поддерживал стражник.
А Джин?
Через мгновение появилась и Джин. Кейт осторожно выдохнула воздух. Увидев Малкольма, она отвернулась, чтобы он не смог разглядеть выражения ее лица.
Стражник и Джок осторожно уложили Гэвина.
Потом Джок укрыл его теплым плащом.
Гэвин издал сдавленный стон и открыл глаза. Они были удивительно синими на мертвенно-бледном избитом лице с кровавыми подтеками.
Кейт подошла поближе, с волнением и болью вглядываясь в него.
– Как ты себя чувствуешь? – прошептала она.
– Ужасно... – проговорил он с трудом. – Извини... Не думал...
– Помолчи. Береги силы. Ты поправишься.
– У меня сломаны...
– Джок сумеет вправить кости. Он обещал, что ты даже не будешь хромать.
– Я не о ногах. – Гэвин попытался улыбнуться, но только скривился от невыносимой боли. – Пальцы... Скажи ему, чтобы он вправил мне пальцы.
Кейт не могла понять, почему его волнуют такие пустяки.
– Он сделает все, что нужно.
– Это важно... иначе я не смогу играть на волынке...
Ее душили слезы.
– Не уверена, что ему скажут за это спасибо.
Гэвин опять попытался улыбнуться.
– Это важно... – И он снова погрузился в беспамятство.
Джин взобралась на повозку и положила голову Гэвина себе на колени. При ярком свете дня она выглядела еще хуже, чем в темнице. Казалось, мрак поглотил ее сияющее очарование, оставив только тень той нежной, милой девушки, которая появилась в Крейгдью. Взглянув в ту сторону, где стоял ее отец, Джин проговорила, не разжимая губ:
– Кейт, я хочу, чтобы этот человек умер.
Кейт посмотрела на Гэвина и почувствовала новый прилив неукротимой ярости. Ее губы точно так же оставались неподвижными, и никто со стороны не смог бы догадаться, что она ответила Джин.
– Он умрет, – бесстрастно сказала Кейт и подошла к Джоку, который уже сидел на облучке, готовый тронуться в путь. – Постарайся задержать Роберта, чтобы он как можно дольше не появлялся здесь.
– Почему?
– Делай, как я сказала.
Она отступила на шаг и, облизнув губы, громко произнесла:
– Передай Роберту: он не хотел сделать меня правительницей Крейгдью! Ну так теперь я буду владеть всей Шотландией.
– Думаешь, он поверит?
– А почему нет? Он знает, что я тщеславна. Постарайся настроить его против меня. Ты с самого начала, как только я появилась на острове, хотел избавиться от меня. Воспользуйся моментом.
Малкольм остановился в нескольких шагах от них, наблюдая за говорящими.
– Вот и все, – закончила Кейт. – Каждый получил то, что он хотел. Вы – свой Крейгдью. Я – возможность стать королевой. – Она отступила, жестом показывая Джоку, что он может ехать.
Он с обычным бесстрастием посмотрел на нее и тронул поводья лошади.
– Кажется, вы расстаетесь с ним без сожаления? А ведь он очень преданный слуга.
– Моему так называемому супругу, а не мне. А еще более он предан Крейгдью, где мне было так тесно, – ответила Кейт, глядя, как повозка удаляется от замка.
На какое-то мгновение она вновь почувствовала себя такой же страшно одинокой, какой была некогда. Наверное, она навсегда рассталась с дорогими ей людьми. И, конечно, уж никогда ей не увидеть снова Крейгдью.
– Но не кажется ли вам, миледи...
Выпрямив плечи, она повернулась к Малкольму.
– Миледи? – Она улыбнулась ему. – Я хочу, чтобы вы называли меня Кэтрин.
Возле Килфирт-Глен расположился всего лишь один военный шатер, хотя их должно было быть не меньше двадцати.
Макбреннан стоял вместе с Робертом на холме, откуда была видна вся долина.
– Что произошло? Ты говорил, что парни из Крейгдью уже должны быть здесь?
– Джок обещал, что они прибудут на рассвете, предчувствуя самое худшее, мрачно ответил Роберт.
Он увидел, что около шатра стоит лошадь Джока. – Мне все это очень не нравится. Подожди, пока я не подам сигнал. – Он пришпорил коня и понесся галопом к шатру.