Выбрать главу

«Шпионский роман позволяет показать все, как когда-то любовный роман. Кого сегодня можно заинтересовать изменой? Она уже не вызывает скандала. Тогда как шпионаж присутствует везде, и он наилучшим образом отражает общество нашего времени». Какой-то журналист возразил ему: «Простите, но мне кажется, что у шпионского романа все же есть границы». На что Ле Карре ответил: «Это неверно. Быть писателем — значит объяснять себя, судить себя, добраться до изнанки своей души, до последнего предела своих пределов. Границы шпионского романа нельзя устанавливать, исходя из особенностей этого довольно своеобразного жанра, они связаны единственно с творческими возможностями писателя, исследующего шпионаж».

С этих позиций романист презрительно отзывается о герое Флеминга: «Бонд — проститутка… Бонд как раз такая фигура, которая помогает нам уйти от действительности. Алкоголик, который добивается удовольствия, ничего не чувствуя при этом. Все у него фальшиво. В конечном счете, Бонд — это миф мастурбации».

Аналогично мнение Ле Карре и о всей массовой шпионской литературе: уводящая от больших проблем ложь, произвольно сфабрикованная мифология. «С конца прошлой войны и с начала «холодной» мы живем этой мифологией. В газетах нам постоянно рассказывают о шпионах, пойманных на Востоке или на Западе. Литература присвоила себе эту тему и, как это всегда бывает, создала миф, искажающий действительность или даже уничтожающий ее».

Отрицая всю эту продукцию мифологии и мифомании, Ле Карре поставил перед собой задачу связать конфликты шпионажа с человеческой драмой, с характерами и поведением героев, с проблемами, которые всегда были в центре науки о человеке, называемой литературой: «Я взял людей незначительных, безымянных, заурядных, подобных первому встречному прохожему, и оставил их в полнейшем хаосе, в магме шпионажа. Как бы смогли выбраться эти люди? С помощью усердия, предательства или безумия? Поиск ответа на эти вопросы очень увлекает меня».

Попытка ответить на них и привела писателя к созданию его четвертого романа — «Зеркальная война» («The Looking Glass War», 1965). Здесь перед нами уже судьба не одного основного героя, а деятельность группы людей, служащих в каком-то секретном разведывательном управлении: это глава шпионской секции Леклерк и его помощники — Тэйлор, Авери, Удфорд и Халдейн. У этой организации славное прошлое и бесцветное настоящее. Она влачит свое жалкое существование, почти забытая министерством, в каком-то заброшенном здании, без всяких средств и даже без легковой машины. По стенам комнат развешены фотоснимки времен войны, и Леклерк с чувством умиления и тоски говорит об этом чудесном, прекрасном времени — войне, когда их разведка процветала, а в министерстве считались с ней и предоставляли ей полную свободу действия. Но времена изменились, и Леклерк со своими людьми никому теперь не нужен.

Но вот в числе скудных и редко поступающих в секцию материалов появляются данные, которые вселяют в шефа разведки надежду на близкое возрождение. В сущности, и Леклерк и его помощник в глубине души уверены, что эти сведения исходят от человека, вовсе не заслуживающего доверия, а лишь стремящегося нажиться, что они ничего не доказывают и вообще их с полной уверенностью можно считать фиктивными. Но для Леклерка «подробности» такого рода не имеют значения. Сведения, даже если они окажутся фиктивными, — прекрасная возможность активизировать деятельность секции, привлечь к себе внимание министерства.

Эта вовремя пришедшая спасительная информация, на которую возлагают такие надежды, — всего лишь неопределенное сообщение и несколько столь же нечетких снимков, которые могли быть сделаны где угодно и изображать что угодно. Но и сообщение, и снимки, которые при большом воображении можно истолковать в определенном смысле, трансформируются Леклерком и Халдейном в тревожный сигнал о том, что где-то на побережье ГДР Советы монтируют баллистические ракеты, направленные в сторону Великобритании. Неожиданно муха превращается в слона, и у слона настолько угрожающий вид, что это даже оказывает свое действие на министерство. Сначала без особой охоты, а потом несколько смягчившись, министерство предоставляет секции средства для проверки полученных данных.