В 1880-е годы округ Коэхома был таким местом, где любили поспорить, да и поводов, из-за которых ссорились белые, было немало. Кое для кого одним из важнейших вопросов стало местоположение окружного суда. С 1860-х годов он находился во Фраерс-Пойнте, но в 1880-х появились люди, желавшие, чтобы его перенесли в новый городок Кларксдейл. Предводителем этой группы – и зятем основателя Кларксдейла – был не кто иной, как Джек Кутрер, один из адвокатов Томасов. Дэниэл Скотт, защищавший Уильяма Дикерсона, был, напротив, известен как сторонник сохранения суда во Фраерс-Пойнте. Стороны конфликта дошли до того, что принялись срывать друг другу собрания, вооружаться дубинками и пистолетами и угрожать друг другу физической расправой. Этот конфликт принял столь скандальный характер, что в 1887 году о нем даже писали в Бостоне. На кону было не только расположение центра местной власти и влияние этого расположения на местные коммерцию и строительство. Еще важнее было то, где в Дельте построят железные дороги, которые свяжут Мемфис и населенные пункты к северу с Виксбургом и, в конечном счете, с Новым Орлеаном. Питер Дикерсон владел плантацией в десяти милях к северу от Кларксдейла и всего в трех – от Фраерс-Пойнта. В 1889 году он добился строительства на принадлежащей ему земле железнодорожной станции, назвав ее в честь своего сына Уильяма. Возможно, что такая решительная и прибыльная инициатива и настроила Кутрера и его кларксдейльских союзников против Дикерсонов и повлияла на решение братьев Кутреров взяться за дело Томасов. Могло сыграть роль и местное политическое и избирательное соперничество.
Спустя год после того, как коэхомский суд вынес свой вердикт, в ходе апрельской сессии 1890 года верховный суд Миссисипи рассмотрел апелляцию Уильяма Дикерсона. В своем официальном «заключении» судьи выразили недовольство тем, что сотни страниц показаний и документов, которые им пришлось анализировать, были чрезмерны и неясны. В итоге и вынесенное ими решение было неоднозначным и невразумительным.
С одной стороны, судьи поддержали решение нижестоящего суда аннулировать передачу земли Дикерсону, осуществленную Льюисом в 1886 году. Это вроде бы являлось подтверждением победы Льюиса. Но, с другой стороны, судьи усомнились в доказательной базе, на которой основывались решение нижестоящего суда и, следовательно, победа Льюиса, и постановили, что его операции с Дикерсоном должны быть подвергнуты перерасчету. Кроме того, они высмеяли иные обвинения, предъявленные Томасами Дикерсону, процедуры нижестоящего суда и то, что адвокаты Льюиса изобразили его простым и необразованным черным. Единственным реальным замечанием в адрес Дикерсона было то, что он несколько раз взыскал с Томасов слишком большой процент. И все же ясно, что судьи не сочли иск Томасов к Дикерсону абсолютно несостоятельным (а может, влияние местной политики в Коэхоме – совершенно незначительным).
Обе стороны судебного разбирательства, должно быть, тоже нашли решение верховного суда невразумительным. Льюис и его юристы, естественно, сосредоточились на наиболее благоприятной для себя части. Так, 7 июня 1890 года Льюис попросил местный суд выдать ему «приказ о вводе во владение», позволяющий ему вернуть себе имущество, на что суд ответил положительно. В то же время суд постановил: все операции между ним и Дикерсоном должны были перепроверены, – чтобы раз и навсегда разобраться, кто кому сколько должен.
Планы Дикерсона были вновь сорваны неожиданным союзом черной пары и местной белой правовой системы. Он немедленно решил направить повторную жалобу в верховный суд Миссисипи. Ставки для Томасов возросли, борьба с Дикерсоном стала более трудной, но они не собирались сдаваться. Почти все это время они не имели ни фермы в своем владении, ни прибыли от нее, и на руках у них не могло быть много денег. Поэтому через два дня после заявления Дикерсона о намерении подать вторую апелляцию Томасы передали своему основному адвокату, Джеку Кутреру, половину фермы в качестве аванса и выдали ему залоговое право на вторую половину – на тот случай, если он понесет дополнительные издержки. Поскольку они крайне нуждались в деньгах на текущие нужды, контракт также предусматривал, что в момент его подписания Кутрер выдаст им десять долларов наличными.