Дети молчали, глядя в огонь, подавленные масштабами обрушившейся на их родину трагедии.
— Сэр рыцарь! — снова обратился к пауку все тот же любознательный мальчишка. — Я хочу стать таким же доблестным воином, как вы! Я тоже хочу однажды предать своего сюзерена и вынести врагу ключи от родного города! И, может быть, когда-нибудь мне удастся вернуть на эти земли порядки старых добрых времен, когда жизнь человеческая стоила меньше, чем пустой звук, а дух божий с безумным воем носился над мертвыми водами!
— Ты достойный молодой человек, — благоговейно сказал рыцарь, смахивая непрошеную слезу, — и, судя по твоим складным речам, не чужд Писания. Это такая редкость в наши смутные дни. Я искренне надеюсь, что со временем ты станешь тем, кто изгонит оккупантов из наших пределов, после чего утопит эти земли в крови: Или не станешь, — огорченно произнес он, когда ребенок с переломанной шеей в последний раз конвульсивно содрогнулся и затих в его лапах. — Ума не приложу, как это у меня вышло... — Он смешался. — Ладно, гаденыши, начинайте готовиться ко сну, а я пока поужинаю.
Пока дети чистили зубы, молились слепому богу Азатоту и пили свой вечерний абсент с водой и сахаром, паук снял с потолка кокон с девочкой и славно отужинал. Мальчика, который был покрупнее и поэтому еще шевелился в своем коконе, будучи не вполне готовым к употреблению, Леопольд решил оставить на завтрак.
Когда все мирно заснули, рыцарь еще долго ворочался с боку на бок в своих колючих доспехах, не в силах сомкнуть глаз, возбужденный яркими воспоминаниями о героических событиях, участником которых ему довелось стать. В конце концов он встал и, не находя выхода переполнявшей его энергии, задушил одну из девочек. Только после этого ему удалось заснуть, однако еще несколько раз за эту ночь внешние факторы заставляли его пробудиться. Дважды в пещеру пытался пробраться Арторикс, но сэр Леопольд спал чутко и отгонял негодяя гневными окриками. Перед рассветом же какое-то древнее чудовище просунуло в пещеру щупальце и утащило в темноту младшего ребенка. Рыцарь проснулся было, но потом решил, что это укладывается в рамки допустимых потерь, перевернулся на другой бок и снова уснул.
Утром выжившие дети оперативно собрали свои рюкзачки, привычно зарыли трупы, с серьезным видом поблагодарили рыцаря-паука за приют и гуськом двинулись в лес. Паук поежился от утренней сырости, позавтракал и отправился седлать стрекозу. Будь он изнеженным придворным лентяем или преуспевающим столичным стоматологом, он не отказал бы себе в удовольствии проваляться в пещере всю первую половину дня, перебирая коллекцию бабочек и ощущая приятную тяжесть в желудке. Однако истинный рыцарь не имеет права подчиняться прихотям тела. Зов пищевой цепочки гнал сэра Леопольда в дорогу, ибо богомерзко это, когда у благородного воина-пилигрима к вечеру сводит желудок от голода.
Когда паук легко запрыгнул в седло, из леса, оттуда, куда направились дети, раздался торжествующий рев людоеда Арторикса. Леопольд XVII недовольно пробормотал что-то и направил боевую стрекозу в противоположную сторону. Свою вчерашнюю плату он уже отработал, Синяя же книга учила, что всякий сам за себя, а слепой бог Азатот против всех. К тому же после ночевки в сырой пещере паук несколько застудил педицел и поэтому с трудом вращал головогрудью.
К полудню благородный рыцарь-паук Леопольд XVII выбрался на опушку. Деревья здесь росли в форме обратной свастики. Дорога впереди кубарем скатывалась с холма и взлетала на деревянный мост через неширокую речушку, на котором стоял ржавый полосатый шлагбаум. На огромном валуне, торчащем из топкого берега реки, лежала огромная ящерица, поблескивавшая желтым змеиным брюхом.
Рыцарь-паук подъехал к берегу и привстал на стременах.
— Эй, на камне! — закричал он. — Ты кто? Тварь ли дрожащая или право имеешь? Бессловесная ли рептилия, божьим промыслом достигшая невероятных размеров? Магический ли зверь, способный подражать членораздельной человеческой речи? Древнее ли чудовище, которое может поддерживать философическую беседу на любом из цивилизованных языков? Или безнравственно оголивший срамные места благородный рыцарь, коего я вскоре включу в пищевую цепочку?