С уважением, Михалыч,
Человек из Зазеркалья.
Уриэль, прочитав мое послание задумался, а затем вдруг встревожено спросил:
— Мессир, а ты уверен в том, что эти чудовища вернутся к темным ангелам?
— Да. Иначе зачем бы они бежали к тем скалам? - Ответил я своему, скептически настроенному, другу.
Велев Мальчику и Уриэлю взлететь, я отошел от чудовищ метров на двадцать и снял с них магическое заклятье. Они моментально бросились на меня, но я взял в руки огромный синий бич и принялся яростно хлестать их, громко крича:
— Прочь! Прочь! Возвращайтесь в камень!
Удары моего бича заставляли чудовищ корчиться в муках, реветь от нестерпимой боли и, наконец, повергли их в паническое бегство. Позвав к себе Мальчика, я вскочил в седло и полетел вслед за ними, продолжая осыпать их ударами синего бича, заставляя с диким ревом бежать со всех ног. Через полчаса они с разбегу влетели в серые, гранитные скалы, словно вошли в воду, и исчезли. Уриэль был поражен этим до полного онемения и только когда мы подлетали к нашим друзьям, растерянно спросил меня:
— Мессир, как тебе удалось сделать это?
— Магия, дружище. - Ответил я ангелу, но затем решил, что хитрить с другом не честно, добавил - Великая магия нашего Создателя, Ури.
Видя что Уриэль меня не понимает, я объяснил ему:
— Старина, ты помнишь те два шнура, которые я нашел в Синем замке? - Уриэль кивнул головой - Так вот, Ури, с помощью того, которым Создатель опечатал дверь в узилище Добрыни, я остановил этих чудовищ, а с помощью того шнура, которым были связаны руки князя Добромира Вяхиря, причинил им столь нестерпимую боль, что заставил покинуть поверхность Парадиз Ланда и скрыться в камне, который для них является дверью в подземелья Создателя.
Подлетев к своим друзьям, я с радостью обнял Антиноя, по которому уже успел сильно соскучиться. Нефертити послала за ним Мей Лин тотчас, как только я позвал её присоединиться к нашему отряду. Ротмистр Цепов при виде меня робел и опускал глаза, видимо, чувствуя передо мной некоторую вину за то, что он позволил себе забраться на мое ложе, пока я отсутствовал и когда я, в общем то, по-дружески, обнял его, даже как-то вздрогнул. Хлопнув парня по плечу, сразу переходя с ним на ты, я добродушно и весело сказал ему:
— Георгий, надеюсь, ты уже познакомился с моими друзьями и родственничками?
Ротмистр четко кивнул мне и бойко доложил:
— Так точно, ваше высокоблагородие!
— Чего, чего? - Изумился я - Где это ты увидел здесь какое-то высокоблагородие, Георгий? Ну, мессир, это еще куда ни шло, все равно я не понимаю смысла этого слова, но вот на счет высоко, да еще и благородия это ты мне брось. Отродясь в моем казачьем роду, никаких высокоуродий не водилось.
Георгий не унимался.
— Но мессир, ведь Нефертити сказала мне, что в вас течет кровь бога солнца Ра, как же смею я, относиться к этому без должного уважения?
Широко улыбнувшись, я немедленно принялся подтрунивать над ротмистром:
— Ага, уже не божественная и даже не царица, а просто Нефертити. Браво ротмистр, правильно! Так что и со мной ты тоже можешь разговаривать по простому, ну, а относительно крови, так когда это было. Целые тысячелетия прошли.
Для ротмистра Цепова и Антиноя было полной неожиданностью, что я разоружил их и уничтожил автомат и оба пистолета, что у них были. Правда когда я проделал над Георгием манипуляции с золотыми оберегами и мои друзья объяснили ему, какая миссия нам предстоит, он взглянул на меня с куда большим пониманием.
Вскоре мы были в Спарте. По пути к городу, я видел в зеленой, цветущей степи трупы чудищ, насланных на Спарту темными ангелами, над которыми пировали вороны-гаруда. Ротмистр, сидевший позади меня, сказал, что их было бы гораздо больше, если бы ему не пришлось стрелять по чудовищным тварям прицельно, метясь точно в голову, чтобы не разнести в клочья проглоченных ими воронов. Ему было совершенно непонятно то, почему я уничтожил такое хорошее оружие, как и не было понятно, что я пригласил его сесть в кресло позади меня. А мне было просто чертовски приятно побеседовать с ним.
Жители Спарты были в шоке из-за свалившейся на их голову напасти и женщины громко рыдали над трупами мужчин. Городок, в котором насчитывалось всего три с половиной тысячи жителей, был полностью разрушен. Пять с лишним сотен мини-тиранозавров промчались через городок, как танки Гудериана и практически снесли его с лица земли. Стены домов зияли огромными проломами, крыши снесены, высокие дубы и вязы, росшие в городке, оказались сломлены, как спички. Силищи в этих чудовищах было много, в отличие от ума.
Большинство спартанцев, как это ни странно, были довольно молоды, но как выяснилось, только в силу того обстоятельства, что они были в основном внуками и правнуками тех трехсот героев, сложивших головы в Фермопилах и оживших в Парадиз Ланде благодаря Зевсу. Наскоро пробив колодец в тверди Парадиз Ланда, я соорудил им отличную купальню в лучших традициях античной архитектуры и велел женщинам опустить в нее тела мужчин и тех двух мальчиков-пастушков, которые были убиты первыми, когда на рассвете погнали на пастбище стадо коз. Увидев, как магическая купальня срастила тела погибших, матери и жены онемели.
Велев положить мертвые тела на край купальни головой наружу, на расстоянии пару метров друг от друга, я спустился с Мальчика и принялся вдыхать в них эманацию жизни. Молодые, крепкие парни, вставали с мраморного ложа совершенно не понимая того, что с ними произошло. Ослябя следовал вслед за мной, готовый в любой момент подстраховать меня, если я вдруг замешкаюсь, но я строго соблюдал правила безопасности и быстро отскакивал после каждого своего выдоха. Гелиора, которая совсем недавно перенесла подобную операцию, смотрела на меня расширенными от волнения глазами, а юный ротмистр истово крестился.
Когда все было позади, я приказал жителям Спарты немедленно покинуть город, а Георгия попросил сесть за руль моей "Ямахи" и поездить на ней по степи. Парню было пора осваивать новую технику. Жители Спарты покидали свой, некогда прекрасный, город громко стеная и хватаясь за головы. Они почти пятьсот лет отстраивали и обустраивали его и, вдруг, в одночасье потеряли. Поднявшись повыше в небо, я в за всего за полтора часа отстроил им новую Спарту и сделал её еще краше.