Подняв своих гостей на взлетно-посадочную площадку, я, не обращая внимания на бурные протесты Афины, быстренько наделал им массу разнообразных подарков, а заодно попросил передать Нефертити небольшую посылочку, тонны эдак на две с половиной. Помимо этого я, не мудрствуя лукаво, сотворил пассажирам Годзиллы удобную, просторную и обтекаемую пассажирскую гондолу, наподобие кузова микроавтобуса.
Дракон стоял недвижимо и терпеливо ждал, пока я перекраивал упряжь и устанавливал на его огромной спине, сверкающий малиновым лаком и хромом, пассажирский вагончик. Вскоре я уже помогал Афине и Артемиде устроиться в креслах поудобнее и показывал как нужно пристегивать ремни безопасности, Гефест мне помогал. Больше всего я в тот момент жалел о том, что не узнал у этого олимпийца, как изготавливать магические крылья и когда я спросил его об этом, он с глубоким вздохом развел руками.
— Милорд, увы, я не смогу этого объяснить даже за час.
Афина, которая теперь смотрела на меня с гораздо большей теплотой, вдруг быстро сняла со своей руки перстень с огромным рубином и, надевая его мне на безымянный палец левой руки, сказала:
— Человек, ты был очень нежен, старателен и умел. Отныне ты будешь знать все, что знаю я, а еще я советую тебе поскорее научить своих косматых слуг правилам хорошего тона. Теперь и это в твоих силах.
Она даже не поцеловала меня на прощание, а только слегка погладила по щеке и не смотря на то, что это было, в общем-то ласковое и вполне доброе прикосновение, у меня осталось такое чувство, что это не я её, а она меня трахнула. Да, так оно, собственно говоря и было, хотя, черт меня возьми, такой роскошной женщины, мне еще никогда не доводилось видеть и если бы не её привычка командовать и повелевать, даже находясь под мужчиной, я был бы просто в диком восторге.
Пожалуй, если при следующей нашей встрече эта красотка не применит любовной магии, то я, скорее всего, только мило улыбнусь ей в ответ и предпочту поговорить с ней о цветах и о погоде, нежели вновь захочу её обнять. Будь для меня это спортом, я бы всего лишь вписал им Афины в список пусть и не самых важных, но весьма престижных призов. Поскольку все для меня было гораздо серьезнее и важнее, я остался стоять на хрустальной платформе с горьким и не совсем приятным чувством в душе, а может быть мне просто стало стыдно от того, что я не испытывал никакой любви к этой древнегреческой богине мудрости.
Помахав рукой Годзилле и его подругам, я спустился вниз к своим друзьям, которые терпеливо дожидались меня в гостиной. Только теперь наши милые и скромные гостьи, наконец-то, были представлены мне Конрадом по всей форме. Ворон выстроил девушек в одну шеренгу и важно расхаживал по паркету, наслаждаясь тем эффектом, который произвели на меня четыре эти красавицы.
Сегодня днем я видел их мельком и они были наполовину скрыты кустами пышных роз. За обедом, я был слишком увлечен тем, что всячески ублажал Афину и Артемиду, да и эти девушки при виде двух Старших магесс, стушевались и, явно, старались держаться в тени, так что я даже не услышал их имен и вот теперь они встали передо мной, высокие, стройные, яркие и удивительно обаятельные.
Первой мне была представлена Айрис, - красавица с карими, похожими на янтарь с золотистыми искорками, глазами и каштановыми волосами. Все четыре девушки, были одного роста и, как по меркам Парадиз Ланда, так и Зазеркалья, были высокими, под метр восемьдесят. Айрис была очаровательна и её чистая, светлая кожа, матово-бархатистая, как персик, казалась мне подобной драгоценному опалу. Идеальный абрис лица этой девушки, с его мягко очерченным подбородком был восхитительно прекрасен.
На стройной, прелестной шейке, красовалась нитка крупного, палево-розового жемчуга, который, явно, проигрывал перламутровому оттенку её тела. Губы у Айрис были яркие, пухлые, чувственные, а на прелестных щечках, при каждой улыбке, появлялись милые ямочки, от чего её лицо приобретало совершенно особое, девичье очарование. Сложена Айрис была ничуть не хуже, чем Афина, но её тело, при всем своем совершенстве форм, дышало теплом, свежестью и нежностью.
На всех девушках был надет, одинаковый и довольно простой наряд - темно-синее, длинное платье без рукавов с глубоко декольтированным лифом. Вышитые серебром лифы платьев, зашнурованные черной тесьмой, высоко поднимали их, и без того высокие и упругие, груди. Эти девичьи прелести, с большими, розовыми сосками, вполне отчетливо виднелись сквозь блузы кремового цвета, пошитые из полупрозрачной ткани. По-моему, эти скромные наряды, несомненно отличавшиеся изяществом, куда больше показывали, нежели скрывали.
Конрад, руководивший построением, явно, старался подольше задержать девушек передо мной и потому говорил им что-то скороговоркой про мои подвиги. По правде, я был ему за это только благодарен, так как, стоя перед ними навытяжку, смог хорошенько рассмотрел девушек. Почти сразу мне стало ясно, что все четыре девушки родные сестры, хотя Айрис имела каштановые волосы, у Регины волосы были русые с золотистым отливом, Сидония была жгучей брюнеткой с прямыми волосами и удивительными, изумрудными глазами, а Эллис брюнеткой с волнистыми волосами и темно-карими глазами. Все четыре сестрички были просто невероятно прелестны и просто божественно хороши собой.
Глядя на девушек, я буквально расцветал и млел под их нежными и весьма чувственными взглядами. Когда Конрад представлял мне последнюю из сестер, Эллис, она, делая предо мной книксен, пристально посмотрела мне прямо в глаза и, слегка приоткрыв чувственный рот, коснулась язычком верхней губы и сделала это столь откровенно эротично, что я чуть не упал к её ногам и не покрыл их поцелуями. Мне было очень приятно изогнуть свою спину в вежливом поклоне, чтобы поцеловать руку каждой девушке и руки эти были, просто упоительно мягки и нежны.