Не страстным или нежным, а показушным, грубым, неприятным. Ами хотела оттолкнуть Эдварда, но это было словно отобрать у ребенка сладости, лишить этого мальчишку его личного маленького триумфа. Да и к чему выяснять отношения на публике? Им только дай лишний повод для веселья.
Толпа же ликовала, подбадривая Арлекина похабными советами и ехидными замечаниями. Члены команды "Призрака" уже разбредались по порту, пересказывая свою версию событий и разнося новости о Черном Сапфире. Так и рождаются легенды.
Арлекин же подхватил Ами на руки и понес вниз по трапу, выкрикнув, что ему хочется в одиночестве насладиться своей добычей. Ами замерла от страха: что же будет дальше? О каком наслаждении речь? Неужели...
***
Эдвард захлопнул дверь в свой жилой блок и опустил Ами на кровать. Вышло не так изящно и романтично, как он планировал, все же нести девушку несколько сотен метров - не самое легкое дело: спина немилосердно ныла, руки подрагивали от перенапряжения.
Позер, какой же он позер. И шут. Арлекин. Прав был отец, во всем прав.
Сейчас было стыдно за это представление, но и без шоу никак. Небывалое преступление делает таковым раздутая вокруг шумиха. Поэтому мало похитить у императора Черный Сапфир, надо сделать так, чтобы об этом говорили.
Ами выглядела обиженной и испуганной. Она сидела на самом краешке кровати и не шевелилась. Да уж, умеет он расположить к себе женщин. А сейчас придется сделать еще одну гадость:
- Разденьтесь, пожалуйста.
Ами посмотрела ему в глаза, но не сказала ни слова. Девушка рывком встала на ноги и, не пытаясь скрыть дрожь в пальцах, начала терзать пояс своего диковинного наряда. Эдвард вздохнул, подошел к ней и развязал широкую шелковую ленту. Бросил на пол, затем снял с плеч Ами верхнюю часть наряда. Под ним обнаружился еще один слой одежды, тоньше предыдущего и без всякой вышивки. Эдвард выругался сквозь зубы и стащил с девушки и его. Теперь Ами осталась в одном белье. Похожем на то, над которым потешался Фрей. Довольно нелепое, сплошь закрытое, такое разве что детям носить.
Но можно ли испортить такую красоту? Ладная фигура Ами, похожая на песочные часы, с тонкой талией, округлыми бедрами и высокой грудью, выгодно смотрелась даже в таком наряде. На несостоявшуюся наложницу императора можно смотреть часами. Нет, не смотреть, лучше прижать к себе, поцеловать, запустить пальцы в длинные иссиня-черные волосы...
Эдвард одернул себя: хватит пялиться, Ами - не первая увиденная им женщина. Возможно, самая прекрасная из них, но все равно нужно взять себя в руки и заняться делом.
Эд разделся до пояса и побросал одежду на пол, рядом с вещами Ами. Затем несколько раз щелкнул получившуюся инсталляцию на голограф и сразу же выбросил снимки в местную инфосеть.
- Поможете мне немного? Я буду весьма признателен, - он сел на кровать и поманил Ами.
- Что? В чем? Я не хочу... этого, - девушка попятилась, неуклюже пытаясь прикрыться руками. У Эдварда же перехватило дыхание: такая красота, протяни руку - и она будет твоей. На мгновение ему представилось, как Ами подходит к нему, усаживается на колени, сладко целует, затем стягивает свою белую майку...
Но она должна сделать это сама, добровольно. Потому что захочет, а не по принуждению. Каким бы засранцем ни был Алый Арлекин, он не насильник.
- Мы сделаем пару снимков, и все. Обещаю, что не буду давать волю рукам.
Эдвард задал объективу место для съемки, проверил ракурс и снова поманил Ами. Она медленно пошла вперед, недоверчиво поглядывая на Эда. Потом все же села рядом и позволила себя обнять.
Такая маленькая и хрупкая, с гладкой, шелковистой кожей, она едва уловимо пахла цветами и морским ветром.
Щелк-щелк-щелк. Голограф не прекращал делать снимки, подбирая подходящий ракурс.
Эдвард потянул Ами вниз, заставляя лечь на кровать. Девушка покорно принимала его показушные ласки, даже положила руки на плечи и сама поцеловала. Легко и невесомо, но настолько возбуждающе, что Эд почувствовал, как теряет голову.
Щелк-щелк-щелк.
Как же отвлекает этот звук!
Эдвард нащупал голограф и выключил его. Дальнейшее общественности знать не нужно.
Эдвард уже сгорал от нетерпения, предвкушая то, что должно случиться дальше. Робкие прикосновения Ами и близость ее тела сводили его с ума, лишали воли и способности себя контролировать.
Такая потрясающая. И только его. Это будет один из самых знаменитых подвигов Алого Арлекина. И уж точно - самый приятный.
Эд положил руку на талию Ами и медленно повел вверх, задирая майку и подбираясь к груди. Еще немного - и он прикоснется к этим изящным холмикам, сожмет их...
- Прекратите! - Ами оттолкнула его и резко села, одергивая вниз майку. - Я не буду позировать обнаженной для ваших снимков. У всего есть предел!
Что? Какие снимки? О чем она говорит? Кровь стучала в висках, руки бессильно сжимали еще теплое покрывало, на котором мгновение назад лежала такая желанная девушка.
Нет! Он не согласен отказываться от удовольствия!
Эдвард потянулся к Ами, но та побледнела, вскочила с кровати и отбежала в другой конец комнаты, поближе к выходу.
БЧР ему в наложницы! Они же договаривались сделать несколько снимков, а Эд, как последний ублюдок, распустил руки!
Он слез с кровати, подошел к столу и вытащил из ящика упаковку таблеток. Регулятор гормонов. Незаменимая вещь, если много времени проводишь в замкнутом пространстве без возможности должное время уделять сексу.
Во рту появился горьковато-мятный привкус, сердце ненадолго забилось еще сильнее, зато болезненное возбуждение сразу спало. Даже забившаяся в угол Ами уже не казалась такой привлекательной и желанной.
Кому он врет? Казалась. Чтобы не ценить красоту Черного Сапфира нужно быть либо геем, либо импотентом. А лучше - геем-импотентом, исповедующим какую-нибудь особенно строгую к телесным удовольствиям религию. И то, вряд ли поможет.
- Все, все, я в норме. Прости за мое поведение, - он примирительно поднял руки вверх.
Ами смотрела на него, как новобранцы в армии, но затем сделала пару робких шагов и села в кресло.
- Нужно предупреждать о своих желаниях, - ответила она твердо. - То, что я должна была стать наложницей императора, не делает меня распутной женщиной.
Эд рассеянно кивнул и забросил в рот еще одну таблетку. На всякий случай. Вслух признаваться не стоит, но где-то в глубине души он все же думал, что Ами проще смотрит на эту сторону отношений. Но нет, так нет. Он потерпит. Трофей тем ценнее, чем сложнее было его добыть.
- Есть хочешь? - Эд поднял с пола рубашку и, дождавшись кивка Ами, побрел в сторону кухни. - Особенных изысков у меня нет, нужно идти в столовую, но пока что у нас с тобой горячий секс.
Кстати о сексе. Эдвард вернулся в спальную зону, отыскал голограф и выложил несколько особенно удачных снимков в инфосеть. Он надеялся, что кто-нибудь из местных распространит свидетельства его подвига за пределы Парадиза.
Император должен знать своих врагов в лицо.
Эдвард сделал несколько бутербродов и развел в двух чашках концентрат "натуральный кофе со сливками животного происхождения", после отнес получившийся ужин Ами.