Чтобы не вызывать лишних вопросов, Дэнни взял с собой скрипку и наспех сооружённый смычок, точнее его слабое подобие. Немного чар – и инструмент стал выглядеть как подобает, но всё это была лишь иллюзия.
Народу в большой зал общего дома набилось видимо-невидимо. Дэн на глаз не мог определить количество, но ему показалось, что девушек и парней пришло больше полусотни. Вдоль стен стояли скамьи, но почти никто не хотел сидеть. Небо за окнами стало тёмно-синим, замерцали первые, еле заметные звёзды. Пора было начинать. Дэн поискал взглядом Швею, но так её и не увидел.
Танцы начались с развесёлой плясовой, и пошло-поехало. Стучали об пол каблуки, прихлопывали ладоши, звучали смех и взвизги. Дэнни старался изо всех сил. Общий дом наполнялся эйфорией множества юных и не очень юных людей. Но это снова было не то, не то, не то! Дэн жаждал другого. Его временем должно было стать окончание танцев, когда он заиграет нечто драматическое, печальное, когда скрипка запоёт навзрыд, заставляя людей плакать.
Танцующие начали уставать и выдыхаться нескоро. Заметив спад настроения, Дэнни опустил скрипку и предложил девушкам спеть что-нибудь. Они завели шуточную, задорную песню, под которую следовало притопывать и прихлопывать, и зал и прихлопывал, и притопывал, да ещё как! Ритм был просто великолепный, люди не просто слушали и двигались в такт – они дышали вместе, как единый организм. Дэн улыбнулся и попросил песню более протяжную, чтобы все могли отдышаться. Одна из девушек завела «А вечером прилив…» чистым, высоким голосом. Этого момента Дэнни и ждал. Его скрипка заиграла, подлаживаясь под душевный мотив, и весь зал подхватил песню – молодые, сильные голоса, в основном, конечно, девичьи. Парни почти не подпевали, но с их эмоциональной зажатостью Дэну они вовсе не были интересны.
К концу вечеринки Дэн чувствовал себя пьяным, а танцоры и певицы – уставшими и вымотанными.
Дэн выходил из общего дома последним, когда там уже никого не оставалось. Он погасил все свечи и ещё немного постоял в темноте, ощущая, как его мотает из стороны в сторону. В нём бурлили чужие эмоции, накатывали волнами, согревали и учащали сердцебиение.
Если бы всё это можно было ещё и сохранить! И, конечно, преумножить. Тогда лишь останется покинуть это гостеприимное поселение и найти Чезаре Роза. Но о Чезаре Розе ему думалось совсем с другим чувством, не так, как о камергере Тэллине. Кор Тэллин – он с самого начала был врагом, ещё до того, как Дэну выпал случай узнать его. С той поры, как Гуди уговорами и магией заставил десятилетнего Дэнни убить короля, с той поры, как мальчик обнаружил, что брат безнадёжно болен идеями ложи Смуты. С той поры, как Дэну пришлось убить ради брата нескольких Светлых, а потом запытать Гуди насмерть. Вина за эти преступления определённо лежала на Коре Тэллине. Но Чезаре Роз несколько лет поддерживал и защищал Дэнни. Он являлся его учителем и покровителем. Он кормил и воспитывал. А потом предал. Из-за Кора Тэллина Дэнни стал сильнее и холоднее разумом, а из-за Чезаре Роза претерпел страшные мучения. Но Тэллина он когда-то жаждал лишить жизни, а Роза? У Дэна не было ответа на этот вопрос. Он не знал, чего можно лишить Роза, но смутно понимал, что к собственной жизни учитель относится философски. И угроза расстаться с нею не будет для него тяжёлым мучением. Тогда что? Карьера? Он ведь поднялся очень высоко! А может, при нём появилась женщина, такая, за которую Роз готов отдать всё? Чезаре всегда был холостяком, и с девушками подолгу не встречался…
Подумав о привязанностях Роза, Дэн помрачнел. Он хотел видеть Швею.
Дэн закрыл на засов общий дом и медленно пошёл к себе. В гостевом доме ему показалось пусто и неуютно. Жаль, что он так и не увидел Швею сегодня – она бы сейчас вошла сюда вместе с ним и наверняка захотела бы остаться. А если нет, то на этот раз он заставил бы её, удержал, даже если пришлось бы удерживать силой. Зря он отпустил её тогда...
Швея за целую неделю так ни разу и не посетила гостевой дом. Дэнни не видел её с того самого вечера. К нему постоянно заходили другие женщины, Полоскунья – та могла и дважды в день забежать за каким-нибудь очень важным делом! Но Швея Моро не появлялась. Спрашивать о ней Полоскунью ему почему-то не хотелось.
В конце недели пришли две женщины, и обе назвались Швеями Моро!
- А где та, другая Швея? – не выдержал Дэн. – Она приходила сюда несколько раз.
Женщины переглянулись.
- В крепости Моро не меньше дюжины Швей, - сказала одна, приземистая, коротконогая. – Которая к тебе приходила-то?
- Светлые волосы, невысокая, - с запинкой принялся перечислять Дэн, - она ещё сказала, что вдова.