- И если вы не против – то в более удобной обстановке, - добродушно заметил смуглый. – Мы устали с дороги.
Чезаре оставалось лишь кивнуть. Линлор подошла к нему и прижалась, словно прощаясь.
В палату к Дэну сунулся Ласс Корлисс.
- Эн Роз, я жду вас на перевязку! Срочно!
- Идите, - ван Конрад кивнул. – Ваша дама составит мне компанию до ближайшей кормильни?
Линлор посмотрела на Чеза.
- Мы будем тебя ждать в харчевне, хорошо? – сказала она.
Она не показывала виду, что побаивается Конрада. Но Чезаре хорошо знал свою жену. Она улавливала эмоции так же легко, как он создавал мыслесвязь. И ей от этих троих было очень не по себе.
***
Тихо щёлкали чётки. Сарвен Дард по прозвищу Упырёк отсчитывал прочитанные молитвы из книги Отступника Арего, бывшего священника, написавшего Свод Смерти.
Он никогда не сталкивался с древними силами Тирны. Это было для него внове. От Дэна он слышал о практиках сообщения со Спящим, но то был инструмент, привнесённый магами, чуждыми этому миру. Любые сплавы магии с религией резко осуждались как церковью, так и обоими Орденами.
Однако же, когда он начал знакомиться со Сводом Смерти, то не уставал поражаться, насколько глубока эта книга, эта философия некромантии в её первозданном виде. Священник, повернувшийся спиной к Лику Спящего и сердцем к Лику Смерти, открыл Дарду новый пласт знаний. Теперь их следовало изучить, переворошить и использовать.
Старец, которого следовало называть Последователь Штаван, уже не походил на мумию столь сильно. Дард привёл ему старика из заброшенной деревни, бродягу, возрастом почти столь же древнего, как Штаван. Присутствовать при обряде Смерти старец Сарвену не разрешил, но некромант прекрасно понимал, как это действует. По словам старца, каждая жертва обеспечивала ему не меньше года полноценной жизни.
«А вот если ты примешь жизнь в добровольное пожертвование – протянешь лет сто, не старея и не осыпаясь. Беда в том, что добровольно никто не хочет умирать!» - шамкал Штаван.
Дард вспоминал Швею и плакал. Ему не перед кем было прятать слёзы – старик не в счёт. Он то ли не видел состояния некроманта, то ли ему было абсолютно всё равно, смеётся ученик или плачет.
Обучение Дарда шло уже неделю. В храме стояла промозглая сырость, от губ читающего молитвы Упырька шёл пар. Теплее, чем снаружи, благодаря маленькой чугунной печурке, исправно поглощающей дрова и коптящей высокий потолок. Но согреться Дарду удавалось редко – только если он работал. Разобрать чей-то старый сарай на доски, порубить их, чтобы скормить огню в печурке, набрать воды в колодце, приготовить нехитрую еду. Старый Штаван не гнушался обычной пищи. Дард бродил по брошенной деревушке, где жили такие же бродяги, как он и ещё древние старики, не желавшие уходить отсюда. Он стрелял в одичавших уток, ютившихся в старом сарае, крал чужие жалкие припасы, а в один из дней добрался даже до пригорода Сольме. Там он украл среди рыночной толчеи небольшой мешок старого зерна и связку синеватых битых кур.
Чётки отщёлкивали прочитанные молитвы, а в душе Дарда выли волки. Тоскливо и голодно было им.
В конце пятого дня Сарвен почувствовал, что кто-то читает молитвы его собственным голосом. Он вздрогнул и прислушался. Показалось?
Но в его голове звучал голос, звучал точно так, как Дард слышал себя со стороны. А потом зазвучал другой, ясный, чистый, почти юношеский, очень похожий на голос Дэна Софета ван Лиота, но куда как звонче. Как если бы ему было лет пятнадцать.
Он пел без слов. Пел очень простую мелодию с чётким ритмом. Мелодия эта грозила вытеснить все мысли из головы Дарда, претендовала занять его душу полностью. Он уронил чётки и книгу на пол и сжал виски руками. Зажимал уши, катался по полу, рычал и выл – всё зря. Мелодия не прерывалась.
***
Маленькая аккуратная харчевня форта почти пустовала – неурочное для посетителей время. Чезаре сразу увидел Линлор и смуглого ван Конрада. Они сидели и напряжённо беседовали – Линлор так хмурила лоб и поджимала губы, что Чезаре стало неуютно и даже немного жутковато. Она всегда старалась улыбаться, находя для этого хотя бы самый ничтожный повод. Перед ван Конрадом стояла тарелка с дымящейся едой. Запах иртсанских пряностей пробудил в Чезаре отчаянный голод, но врач сказал, что, хотя горло заживает очень хорошо, есть горячую, острую и твёрдую пищу маг сможет ещё нескоро. Надежды на помощь магов Боли немного – уж очень они скупы на исцеления. Всегда уверяют, что часть боли необходимо оставить, чтобы тело не отвыкло от неё. Иначе, мол, предаст в неподходящий момент.