Дэн с ним ещё ни разу за день не разговаривал. Эмоции Гуди ещё не восстановились, и неизвестно было, насколько можно будет их оживить. Также Светлые маги пытались подчистить ему память – он, похоже, плохо помнил даже, как разговаривать. Он даже ел вяло, как будто нехотя. А ведь глядя на его исхудавшее лицо, нельзя было сказать, что Гуди наедался досыта все эти четыре года!
- Сам-то поешь, - обняв Дэна за плечи, сказала Натани, принесшая братьям одеяла.
- Не могу, - ответил он отрывисто.
Её объятия не радовали – раздражали. «Всё или ничего», - опять, в стотысячный раз напомнил себе Дэн. Если ему достаются только небрежные прикосновения да шутливые поцелуйчики в щёчку – не надо. Что такое это «всё», он уже достаточно хорошо представлял, пообщавшись накоротке с Ильфи и Тордом, которые своих чувств никогда не скрывали – любились при каждом удобном случае, шумно и напоказ. И ссорились так же.
Натани не ссорилась. Дэн так и не смог понять – боится она его или всё же влюблена.
…А есть он действительно не мог. Не хотелось даже думать о еде.
Нетерпеливо высвободившись из рук Натани, Дэн повернулся к огню, не глядя на девушку и на брата. Натани, видно, обиделась – ушла.
Гуди. Он изменился за эти четыре года – ёжик недавно обритых волос, очень худое, небритое лицо, глубоко посаженные чёрные глаза. Брат исхудал и постарел – выглядел он никак не на двадцать один год, ему можно было дать не меньше сорока! Но самое главное – исчезли и задор, и весёлая злость, и юмор в глазах - всё, чем был Гуди. Куда оно девалось и вернётся ли, Дэн не знал.
Брат жевал кусок черствого хлеба. Дэн слышал его чавканье, тяжёлое дыхание, шмыганье искривлённого носа, хрип и клокотание грудной клетки и невольно морщился от брезгливости. От Гуди пахло затхлостью подвала, где, вероятно, он спал в последнее время.
- Дома у нас больше нет, от него мало что осталось, - сказал Дэн брату. Тот кивнул, не переставая жевать. – Матери и отца тоже нет.
Гуди всё так же продолжал жевать, посапывая и похрипывая.
- У меня остались на память только книга и скрипка. Я… могу вернуть тебе книгу, если хочешь.
Гуди посмотрел на брата. В свете костра его глаза казались наполненными огнём, но Дэнни знал, что на самом деле там только пустота. Гудвин скорее всего выгорел дотла. Его не восстановить, не сделать таким, как прежде. Брата тоже нет.
- Один человек… маг… Светлый маг, - Дэн так и не смог назвать Чезаре по имени, - сказал мне, что ты не сам пошёл убивать принца. Что за этим кто-то стоял всё время, пока ты…
Гуди проглотил последний кусочек хлеба, собрал с колен крошки и кинул их в рот.
- Как и не твоя была идея, чтобы я убил короля, - осторожно продолжил Дэн. – Он сказал – мы всего лишь орудия.
- Что за маг? – спросил Гудвин. – Тот самый?
Дэн не ожидал услышать голос брата и не нашёлся, что ответить. Как описать Гудвину Чезаре Роза? Светлый маг. Добрый, ленивый, справедливый, не всегда честный, самодовольный Роз. Много курит и иногда играет на лютне. Очень редко.
- Тот, который тебя арестовал, да? Он вроде и сам из Комитет, - добавил Гуди ровным тоном.
- Он меня укрывал, - признался Дэн. – Он хотел помочь и тебе, и маме с отцом… но не сумел. Не будем о нём. Я хотел только узнать, кто заставил нас и остальных участвовать в этом?
- А тебя кто заставил пойти убивать Светлых магов, Дэнни?
- Я только хотел выручить тебя, - хмуро ответил Дэн. – Это другое. И я не убивал…
Ему было очень неприятен равнодушный тон Гуди. Вроде и понимаешь, почему брат говорит так безразлично, но раздражает.
- Я тебе всё равно ничего не скажу, - сообщил Гуди. – Ты четыре года дружился со Светлым магом. Как знать, вдруг ты потом побежишь к нему?
- Нет. Просто… если бы не тот… если бы кто-то не вбил тебе в голову идеи про бунт – разве всё это произошло бы? Подумай, Гуди! Мне было десять лет, а ты заставил меня убить человека!
- Ты убил гнусную пародию на человека, при правлении которого Светлые маги стали в открытую преследовать орден Теней!
Дэн помолчал немного, а потом уточнил:
- Это был гнев?
- У тебя есть ещё хлеб? – спросил Гуди. – Нет? Ну, тогда сладких снов, брат.
И Гудвин улёгся под кибиткой, где уже лежало потёртое одеяло, постеленное для Дэна Сарой Натани. Лагерь постепенно затихал. Дэнни, сам себя поставивший часовым, подбросил немного дров в костерок и уселся поближе к огню, обхватив острые колени руками.
Он думал, что спасёт Гуди, и Гуди на радостях сразу же скажет ему, где искать настоящего инициатора мятежа. Того, кто приказал брату убить короля – что тот и выполнил руками младшего братишки. И Дэн отыщет этого человека – или людей.