***
Дэнни постучал, ёжась от холода, и ему открыла несимпатичная служанка.
- Чего тебе, попрошайка? Хозяин бродягам не подаёт, - сказала она неласково.
- Мне нужен Гарольд, Гарольд Клейн, - запинаясь, произнёс Дэн. – Я по делу!
- Какое-такое дело у тебя, проходимец, может быть до эна Клейна?
- Скажите ему, что Гуди умер… и я вместо него.
Дэн не был уверен, что Гудвин не соврал под пытками, но ни на что иное надеяться не мог.
Служанка ещё раз смерила бродягу тяжёлым взглядом, кивнула, словно осмотр её в какой-то мере удовлетворил, и закрыла дверь. Дэн не знал, что это означает и надо ли ему ждать, но продолжал топтаться на крыльце. Топтался он долго – ноги успели замёрзнуть, да и под куртку незаметно прокрался коварный весенний холод.
В конце концов служанка открыла ему и молча пропустила в дом.
- Снимай ботинки, - велела она сухо.
Дэн удивлённо и смущённо посмотрел на женщину. В его доме, как и в доме Чезаре, таких требований никто никогда не предъявлял. Ботинки можно было снимать, когда захочется. Он стянул с ног обувь и с трудом пошевелил озябшими пальцами в слишком тонких для такого холода носках. На правой ноге носок слегка порвался, и маленькая дырочка на большом пальце удостоилась сурового взгляда и сердитого сопения служанки.
- Куртку и вещи можешь оставить тут, - женщина решила соблюдать подобие любезности с этим неприятным гостем. Она распахнула дверцы шкафа возле входной двери. Там и так было тесновато и довольно сумрачно, а большой и громоздкий шкаф делал прихожую значительно теснее. Дэнни снял куртку и повесил её на крючок, но с мешком решил не расставаться. Ему и так было неуютно: без ботинок и куртки в окно не выскочишь и далеко по улице не убежишь.
- Иди-иди, - служанка подтолкнула паренька в комнату, - тебя ждут.
Комната перед ним оказалась большая, но захламлённая. Тут было много полок и шкафов, стеллажей и столов, столиков, этажерок. Везде лежали книги. Полуопущенные шторы свисали по обе стороны мутного окна. Казалось, что в душном воздухе висит тонкая пыль.
Здесь не было камина или печки, и Дэн поёжился.
- Книгам вредны солнце, излишняя влага, сильное тепло и другие портящие их факторы, - проскрипел голос из глубины комнаты. Дэн вгляделся в неопрятный стог одеял и понял, что это старик, лежащий на тахте и укрытый до самого носа. - Ольза сказала – ты пришёл вместо Гуди. Подойди сюда и сядь вот на этот стул.
Гудвин сказал Дэну, что Гарольд не простой маг, а истинновидец. Однако, когда Дэнни приблизился, он увидел, что Гарольд Клейн совсем стар, и почувствовал разлагающуюся силу. Эмоции старика были уже далеко не те, и сознание изрядно помутилось. Пять лет назад он, возможно, ещё был в лучшей форме, но сейчас доживал последние дни.
Дэн сгрузил со стула на соседнюю этажерку стопку книг и послушно сел около тахты. Из-под нескольких одеял высунулась ледяная истончённая рука и вцепилась в Дэна. Ощущение было, как будто в него впилась куриная замороженная лапа. Ван Лиот дрогнул, но руку не отдёрнул.
- Гуди, Гуди. Хороший был мальчик этот Гуди, сильный, - одобрительно пробормотал старик тонким, почти детским голосом. – Отличный спектр эмоций, яркие, сочные краски…
При чём тут краски, Дэн не понимал, но нашёл в себе силы сказать:
- Я хочу попасть в ложу Смуты, эн Клейн. Я потерял всех родных.
- Вот как? – голос у старика окреп. Он приподнялся на плоских подушках и взглянул в лицо Дэну. – А чего же ты хочешь?
- Я маг-погодник, - сказал Дэн, хотя понимал, что врать истинновидцу опасно. Да, он совсем старый и плохо видит, но вдруг почувствует ложь? – Когда Гуди связался с ложей, мы вместе подняли большую бурю. Но этого было мало. Я хочу продолжить наше дело и устроить бурю куда более сильную. Вот чего я хочу!
- Неплохое желание для юноши, мой милый. Неплохое. А я бы хотел поскорее умереть, - сказал Клейн и причмокнул губами. – Умереть без боли. Тебе, юнцу, не понять. Я скажу тебе, как попасть в отбор. Скажу, куда и когда тебе надо прийти, чтобы получить возможность ступить на первую ступень. Мне всё равно, разрушишь ли ты основы ложи или просто пойдешь убивать её генерала. Мне всё равно, убьют тебя или пощадят. Но я очень хочу, чтобы ты дал мне смерть без боли. И потому я скажу тебе всё.
Дэнни понял, что его ложь замечена. Понял он также и то, что старому магу безразлично, как ему назвался прибывший юнец, безразличен сам факт лжи, и за одно лишь обещание исполнить последнюю волю он готов заплатить любую цену.