Скотт распорядился подать ликер и, когда слуга принес, собственноручно налил две высокие узкие рюмки.
- Ну, а теперь,- сказал он,- как обычно, мы выпьем с вами во славу божию.
"По-видимому, это здесь принято и придется выпить",- решила Бекки. Она взяла рюмку и проглотила сладкую, жгучую жидкость.
Ее поразила странная усмешка, чуть перекосившая полные губы Скотта. Он держал свою полную рюмку в руке и чуть насмешливо, с любопытством смотрел Бекки в глаза.
- Вкусно? - спросил он.
- Вкусно! - соврала Бекки.
- Анна Коорен,- оказал Скотт, подчеркивая слова,- никогда не пьет ликера. Больше того, она ненавидит ликеры. А вот сухое вино Анна пьет охотно и много, но предпочтительно коньяк.
- Неужели вас удивляет каприз женщины? - спросила Бекки, стараясь выпутаться из создавшегося положения.
- С Анной Коорен,- продолжал Скотт,- я в очень дружеских отношениях, и мы хорошо знаем друг друга. Анна Коорен, как только входит ко мне, сейчас же требует ванну, а здороваясь, каждый раз заявляет, что у меня "опять потная рука".
- Из-за этого акта я забыла самое себя,- возразила Бекки. То, чего она боялась, уже началось.
- Вы удивительно похожи на Анну Коорен,- заметил Эмери Скотт, не обращая ни малейшего внимания на возражения Бекки.- Больше того, вначале я даже поверил, что вы Анна. Просто мне в голову не приходило, что может быть иначе. Неужели все вам верили?
Бекки промолчала.
- Держитесь вы превосходно, но кто вы такая, дитя мое, и чего вы добиваетесь? Богу и его слуге надо говорить только правду. Вы какой веры?
- Я католичка.
- Значит, тем более вы не можете меня обманывать. Это грех!
Бекки быстро соображала, как ей быть. Она могла сделать обиженное лицо, встать и уйти, но куда? Ведь завтра утром, а может быть, и ночью все будет известно. Возвратится Анна Коорен. Едва ли она простит ей мистификацию. Ей надо, если она хочет помочь патриотам, заручиться чьей-нибудь помощью.
Эмери Скотт, прищурив глаза, напряженно ждал, и полная рюмка слегка дрожала в его руке.
- Я вам скажу всю правду. Я Бекки Стронг, дочь Аллена Стронга, руководителя института его имени, входящего в академию Мак-Манти.
- Предположим. Но зачем этот маскарад?
- Благодаря этому маскараду я могу вам сказать совершенно точно, что на вас подготовлено покушение с целью захватить акции, переданные вам по фиктивной купчей Ван-Коореном на хранение, так как вам больше не верят и считают агентом Мак-Манти. Я против кровопролития и поэтому предупреждаю. Впрочем, запросите обо мне в Америке. Без этого вы не поверите мне.
Эмери Скотт осторожно поставил свою рюмку на поднос. Он сразу понял, что эта девушка в курсе дела. Как бы ни было ее настоящее имя, она очень много знает и, по-видимому, не врет. Дело приняло совершенно неожиданный оборот. Скотт не ждал разоблачения своей роли как агента Пирсона, а тем более покушения. Надо будет сейчас же срочно организовать охрану, вызвав американских офицеров - инструкторов голландской армии. Экономическая война в Индонезии вступила в новую фазу.
- Если то, что вы говорите относительно покушения, правда,- сказал Эмери Скотт,- то мне жаль заблуждающегося Ван-Коорена, ибо я безгрешен перед богом и людьми. Вы, дитя мое, желающее быть моим ангелом-спасителем, можете рассчитывать на мою помощь. Но не станете же вы уверять меня, что совершили утомительное путешествие из Америки с единственной целью спасти мне жизнь?
- Конечно, нет. Я покаюсь вам. Причина моей поездки - это длинная романтическая история. Конечно, я вам все расскажу, но не раньше, чем вы убедитесь, что я действительно та, за кого себя выдаю, а именно Беатриса Стронг, дочь Аллена Стронга, иначе вы все равно не поверите мне.
Скотт долго молча смотрел в глаза Бекки.
- Вы знаете, конечно, помощников вашего отца? - спросил он наконец.
"Он сейчас спросит о Мюллере",- подумала Бекки.
- Я не знаю всех помощников,- ответила она.
- Но главных?
- Некоторых знаю.
- А вы не помните внешность некоего Мюллера?
- Мюллера? - Бекки нахмурила лоб.- Я помню одного Мюллера, немца, рослого, грузного, с совершенно лысым черепом. Отец считал его грубияном.
Скотт дружески улыбнулся:
- Теперь, пожалуй, верно, что вы действительно Беатриса Стронг.
- Нет, нет, вы запросите и окончательно убедитесь. А пока, хотя я и не Анна Коорен, хотела бы принять ванну и получить комнату до завтра.
- А завтра?
- Об этом поговорим завтра. У меня еще не иссяк интерес путешественницы...
Эмери Скотт позвонил трижды. Вошла малайка.
- Гордыня превыше смирения,- сказал Скотт.- Пусть вас как американку не смущают цветные. Они здесь только слуги, "нигеры"!
Бекки поняла, что презрительной кличкой "нигер" (так американцы называют негров) Эмери Скотт охарактеризовал свое отношение к свободолюбивым народам Индонезии.
- Под покровом этого дома вы увидите многих пригретых, ибо страшная война в Индонезии родила сирот и бездомных, и кто знает, когда война еще окончится.
- Разве война продолжается? - спросила удивленно Бекки. Пусть Эмери Скотт думает, что перед ним наивная девушка.
- Голландия,- сказал Скотт,- сама становится американской колонией. Наша святая миссия - помочь Индонезии приобщиться к американской культуре и воспринять американский образ жизни. Иначе она попадет под влияние коммунистов. Мы тратим сотни миллионов, чтобы усмирить повстанцев, а нам мешают красные, причем в это дело вмешиваются даже люди, именующие себя американцами. Недавно на этом попались четыре летчика, доставившие медикаменты повстанцам. Их взял на поруки американский консул, освобождая тем самым от тюрьмы и смерти, а они отплатили неблагодарностью и позавчера вечером взорвали военный склад и сами погибли.
- Что вы говорите! - воскликнула Бекки, несколько удивленная такой версией.
- А вчера сгорело два парохода с оружием. Третий еле удалось спасти. Час назад мне звонили о начавшемся пожаре на нефтеперерабатывающих заводах в Сурабане. Ужасно то, что нефть разлилась по воде и горят нефтеналивные суда.
- Пожары тушат? - Бекки подозревала, что пожар нефти устроили агенты американского нефтяного "короля".
- Мы делаем все, чтобы огонь от английских заводов "Ройял Деч Шел" не перебросился на американские заводы "Стандарт Ойл"... Впрочем, я заболтался...- Скотт встал его лицо выражало недовольство.