Кстати, Янус трактовался и как мир — mundus, ведь из него возник упорядоченный космос. Термин мондиализм (глобализм) — ойкумена без христиан — придуман именно масонскими «демиургами».
На обложке ангел нежно обнимает демона. Книга называется «Бракосочетание Неба и Ада». Откроем ее.
«Однажды увидел я объятого пламенем Диавола, который предстоял Ангелу, восседавшему на облаке; и говорил Диавол: «Вот в чем служение Господу: в почитании даров его в человеках, каждого по гению его, и в любви к величайшим из них; кто клевещет и завидует им — ненавидит Бога, ибо нет никакого иного Бога». Внимавший сему Ангел сначала посинел, затем, совладав с собою, пожелтел, наконец побелел, порозовел — и с улыбкою ответил: «Да ты идолопоклонник! Или Бог не Един?'или не явился Он в Иисусе Христе? или Иисус Христос не утвердил своих десяти заповедей?Или человеки не безумны, не грешны и ничтожны?» Диавол ответил: «Толки глупого в ступе пестом вместе с зерном, не отделится от него глупость его. Будь Иисус Христос величайшим из человеков, ты бы должен был возлюбить его превыше всех. Смотри же, как утверждал Он Свои десять заповедей. Не Он ли глумился над Субботой, и тем самым над Богом Субботы?не Он ли убил убиенных во имя Его? не Он ли отвратил закон от блудницы ? не Он ли присваивал чужой труд на пропитание Себе? не Он ли лжесвидетельствовал, пренебрегая защитою пред Пилатом ? не Он ли соблазнился, когда молился об учениках Своих и когда велел им отряхнуть прах от ступней своих, как откажут им в ночлеге? Я говорю: нет никакой добродетели без преступления сих десяти заповедей. Иисус же был сама добродетель и поступал согласно желанью, а не из правил». Пока он так говорил, я увидел, как Ангел, расправив крыла, обнял пламя и был пожран, и вознесся, как Илия.
ДОБАВЛЕНИЕ: Сей Ангел, ставший ныне Диаволом, мой закадычный друг. И часто вместе мы толкуем Библию в ее инфернальном, сиречь диавольском, смысле, который откроется людям, если заслужат они того. Есть у меня и Библия Ада, которую получат люди, хотят они того или нет».
Так писал Уильям Блейк, поэт и художник рубежа XVIII и XIX веков. Предтеча символизма. Визионер, которого с восьми лет посещали странные видения. Его «Иисус», как видим, поступал по принципу «делай, что хочешь». Сам нарушал заповеди.
«Библия Ада» передавалась на глазах у всех из поколения в поколение. Дошла до Алистера Кроули. До Джима Моррисона. Он как-то изрек: “Есть вещи известные и есть неизвестные, а между ними двери — это мы... Ад может показаться куда более пленительным, чем рай. Двери — это мы»... Он был, конечно, непомерно амбициозен. Ведь сам вошел в двери, которые были открыты задолго до него. И задолго до «закадычного друга Диавола» Уильяма Блейка.
А что, если наша Земля — ад какой-то другой планеты? — Олдос Хаксли любил экстравагантные вопросы.
И рай, и ад начинаются здесь, на земле. XIX и XX века еще жили мечтами о светлом будущем. Коммунизм как бы подразумевал создание рукотворного эдема. Замах нацизма был аналогичным. Тысячелетний рейх тоже одна из масок «пожилого джентльмена» явиться земным раем. Но только для арийцев.
Теперь разочарованное человечество интересуется не утопиями, а прогнозами. И вот что удивительно: среди них нет ни одного позитивного.
Как пророчествуют авгуры нового времени? Не по полету ли птичьих стай ? Вороны покинули заросшие бурьяном поля, чайки забыли о рыбной ловле — все летят на помойки больших городов. Только там еще можно прокормиться! Так и мы: экологические, политические, климатические, техногенные и прочие катастрофы заставляют думать лишь о выживании. О том, чтобы хоть как-то зацепиться. Приспособиться.
В современной доктрине сетевого устройства общества говорится: «Выживает не тот, кто сильнее, а тот, кто лучше приспосабливается. И понятие «лучшей приспособляемости изменяется со сменой окружающей среды». Параллель между биологией и социологией такова: «История биологии есть непрекращающаяся, жестокая борьба за выживание... в постоянно изменяющейся среде». Причем «одни виды выживают за счет других». [20].
Получается, на земле нас ждет не рай, а ад. И гомо сапиенс должен измениться. Модифицироваться, чтобы выдержать кипение этой рукотворной геенны. Кажется, многие почитатели «Библии Ада» уже трансмутировались...
Древнейшее изображение Януса сохранилось на ассах первой римской чеканки. Это бородатая двуликая голова, рисунок которой был создан специально для первых медных монет. Янусу, как и Сатурну, приписывались различные изобретения, в том числе чеканка денег.