ли уж не капитального ремонта, так хотя бы штукатурки. Я задумчиво отрываю пласт скукожившейся краски со стены и со всей силы запускаю в хозяина жилища, плешь его сожри! - Это тебе за вчерашнее! - мои глаза мечут молнии, волосы растрепались, одной рукой я прикрываю простыней свою девичью честь, другой гневно отколупываю следующий кусок многострадальной стены. А нечего! Я не просила меня спасать и сюда тащить! И... а почему я раздета, собственно?.. - Урод! - выдыхаю я сквозь сжатые зубы. - Ты меня изнасиловал! - Вот так всегда, - флегматично изрекает это одноглазое чудовище, выковыривая из волос метко туда влетевший кусок краски со стены. - Стоит помочь девушке, как ты уже сразу урод, - он пожимает плечами и исчезает за промасленной тряпкой, которая, видимо, тут трудится, исполняя роль двери. - Я тебе не девушка! - возмущаюсь я. - Я - научный работник! Вот... - Есть иди, научный работник, - доносится его голос из-за тряпки. Сказать мне больше нечего и, чертыхаясь и зарекаясь больше никогда не пить, я одеваюсь и отправляюсь следом, так как чувство голода - не то, что хочется испытывать в прекрасное погожее утро. - Пей, - протягивает он мне какую-то бурду в давно не мытой желтой чашке. У чашки отколота ручка, поэтому приходится брать ее обеими руками. Чувство жажды притупило инстинкт самосохранения, и я залпом опустошаю кружку, успев подумать, что там было что-то кислое. - Лекарство, - коротко поясняет «спаситель» и усаживается напротив. - Тебя как зовут? - спрашиваю, с облегчением отмечая, что краски жизни ко мне постепенно возвращаются. - Неважно, - отвечает чудовище и продолжает сверлить меня взглядом, - впрочем, ты можешь называть меня Сильвер. - А что так банально? - я пытаюсь острить. От страха, не иначе. - Заткнись, - спокойно говорит он, - заткнись и слушай. От его холодного и равнодушного тона желание язвить и вообще что-либо говорить пропадает напрочь. - Правда, что это - ты? - он достает уже изрядно измятый листок с изображением Мартышки. - Я... - спорить нет смысла, ведь на обороте - мое имя... Злые предательские слезу ползут по щекам, и я старательно их смахиваю, тоненько всхлипывая. - Прекрати, меня от тебя мутит, - говорит Сильвер, отворачиваясь. - Если ты - она, - продолжает он, - то значит, ты - тот, кто мне нужен. - Ага, разбежался, - слезы высыхают быстро, и я уже снова готова язвить. - Мне нужен мутант. Взрослый. Способный мыслить. Только вот знаю я, что все они дохнут лет до семи-восьми. А ты - живая. Вот чудо-то... - Не надо так... - говорю тихо. - Заткнись, ты, сталкер недоделанный... - От чего ж недоделанный-то? Я очень даже действующий и достаточно удачливый, чтобы понять - весь этот спектакль пора заканчивать. Ты так не думаешь? - его единственный глаз пронзительно серого цвета смотрит мне прямо в душу. Почему-то я сразу понимаю, что речь идет о Ней. О Зоне. А ее враги - мои друзья. - Я тебе расскажу кое-что, а ты сама решишь, надо ли это тебе, или пусть все и дальше катится к черту, - с чувством говорит он, и я удивляюсь, что какие-то эмоции все же в этом человеке остались. Через несколько минут предо мной появляется белый лист с размеченной картой. - Не проще показать на планшете? - говорю я, подозрительно смотря на собеседника - он совсем рехнулся? - Нет. На электронных носителях эта точка не отображается, - поясняет он коротко и сухо. - Что за точка? - он смог разжечь мое любопытство. - Вот здесь. Это - Активатор Обратного Процесса, так его прозвал тот, кто обнаружил. Двадцать лет назад. - Обратный Процесс? - я включаюсь в обсуждение, даже не задумавшись - то, что говорит Сильвер, имеет глобальное значение, я это просто чувствую. - Система очистки, если так понятней, - пожимает плечами Сильвер, - это единственная существующая карта. Один человек очень хотел, чтобы я запустил Активатор. Но я не могу. Сделать это может только Порождение Зоны. - Звучит паршиво, - говорю я шепотом. - Еще как. В общем, любой ребенок Зоны, как их называют, добравшись до места, становится звеном недостающей цепочки, которая приведет к Активации Обратного Процесса. - Еще раз и понятней, что это за Процесс, - прошу я, чувствуя, как от его слов мороз пробегает по коже. - Каждый первоклассник в Зоне знает теорию Пильмана про этакий галактический пикник на обочине. Дескать, прилетели пришельцы, попировали и слиняли восвояси, нагадив и не удосужившись за собой убрать. - Я знаю эту теорию, - говорю спокойно, все еще не понимая, что хочет от меня этот придурковатый сталкер. Мозги у них в Зоне отшибает, это точно. - Так вот, есть еще ряд теорий... - Ты кто, прости, по профессии? - спрашиваю я. - Уж больно хорошо излагаешь. Тебе бы в институте работать, а не дрянь таскать из зоны... - Я инженер-механик. Бывший, - его губы кривятся в усмешке, и спрашивать больше я не решаюсь. - Так вот. Не может такая крутая цивилизация, прилетевшая аж на Землю, просто «забыть» за собой убрать. Не того полета мысль, улавливаешь? - Стараюсь, - честно отвечаю я. - Поэтому другая теория гласит, что мы просто не знаем, как запустить процесс утилизации. Один человек потратил на это пару лет. И нашел-таки, назвав Активатором Обратного Процесса. То, что вернет нам жизнь. То, что станет для нас всех надеждой. Зону можно стереть с лица Земли. Задумчиво поднимаю на него взгляд. Он точно сумасшедший. Уничтожить Зону невозможно. И все-таки ловлю себя на мысли, что если бы хоть какая-то возможность такого исхода была - бросилась бы искать этот Активатор, не задумавшись ни на секунду. - А что будет после? Он сразу понимает, о чем я, и даже не переспрашивает. - А после будет черный снег, - говорит он, и в его голосе - торжество, - все накроет глубоким слоем черного снега, а когда он сойдет - от Зоны останутся только воспоминания.