Мертвых, - охотно поясняет Сильвер, делая, наконец, шаг вперед, - ты же наверняка знаешь о мертвецах из Зоны? - Да, - киваю, - это Феномен Отсроченной Смерти, у нас в институте называют их «фосками». Те, кто был похоронен на территории Зоны до Посещения и в какой-то момент оказался живым. Почти живым, - добавляю шепотом. Я еще не настолько очерствела, чтобы говорить о фосках с пренебрежением. У меня это явление до сих пор не вызывает ничего, кроме омерзения и дикого, почти животного страха. - Ну так вот, - будничным тоном говорит Сильвер, шагая как ни в чем ни бывало, - их появлению предшествует вот этот звон. Будто из самой земли, правда? Из самого ада, - прибавляет он серьезно, словно и правда верит во всю эту религиозную чушь. - Ты веришь в ад? - интересуюсь я. Сильвер резко тормозит, и я снова вдыхаю запах его проклятого рюкзака. - Не делай так, - прошу я, - если нет необходимости - не делай, пожалуйста. Сильвер внимательно изучает меня несколько секунд, затем хмыкает и продолжает идти. - Если не верить в ад, то, значит, не верить и в рай. А лучше во что-то верить, чем оставаться пустым, - глубокомысленно изрекает он. Я не нахожусь с ответом, и следующий десяток метров мы преодолеваем в полном молчании. Первым не выдерживает Мишка. - Никогда не думал, что попаду в столь ужасное место, - жалуется он. - Здесь пока еще не так ужасно, - парирую я, стараясь наступать ровно на следы Сильвера - не очень удобно и не всегда удается, шаг его значительно шире моего, мне приходится чуть ли не перепрыгивать с места на место. - Нет, ну посудите сами, Мария Рэдриковна, - не унимается мой лаборант, - то, что вокруг нас сейчас, весьма сюрреалистично. Этакий сюрреализм в реально существующей локации... - Уймись, - вдруг вклинивается в наш разговор Сильвер, - уймись - и немедленно, иначе получишь прикладом по зубам. В Зоне болтать нельзя. - Что это наш одноглазый бормочет? - ворчит Мишка. - Голос вон подает... Я чувствую, что Сильвер прав. Лучше бы и правда помолчать, и еще мне кажется, что с Мишаней что-то не так - не похоже на него болтать вот так без умолку. - Миша, не говори ничего, ладно? - пытаюсь я урезонить нашего замыкающего. - Это реакция на Зону, - говорит Сильвер, даже не повернувшись, - у новичков бывает. Лечится хорошим ударом в челюсть. Показать? - Нет уж... - хмыкаю я. - Мы как-нибудь сами. Пока мы идем, я тайком осматриваюсь. Наверное, у каждого есть свои представления о месте, где предстоит побывать. И не факт, что эти представления совпадают с действительностью. Я это прекрасно понимаю, но тем не менее от образа Зоны в моей голове никуда не деться. И мне ужасно хочется знать, насколько он далек от реальности. К моему удивлению, я ее так себе и представляла. Только в реальности Зона - ярче. Как бы ни парадоксально это звучало - краски здесь действительно ярче, чем в моих мыслях. Но если сравнивать с реальным миром за пределами Зоны, то все здесь... как будто ненастоящее... Будто выцветшее местами или, наоборот, излишне яркое и контрастное. Начиная от травы, которая вопреки известным законам физики ложится не по ветру, а против него, и заканчивая удивительным свинцовым небом, на котором ни облачка. Мы идем по асфальтированной дороге, и она вполне себе прямая и гладкая, но Сильвер тем не менее все равно практически перед каждым шагом бросает гайку, которая остается лежать на земле, пока мимо нее не проходит Мишка. Его задача - гайки собирать. И, похоже, он крайне недоволен своей новой ролью. Так шаг за шагом мы продвигаемся в сторону Веселого квартала. - Мне здесь не нравится, - ровным голосом говорит Сильвер, бросая очередную гайку. Я тут же улавливаю его мысль: не нравится не в Зоне в целом (тут по определению не может нравиться), а на этом участке дороги. - Нужно пройти насквозь, - говорит он, указывая на большую заброшенную пятиэтажку по левую руку от нашего маленького отряда. Я не решаюсь спорить, хотя дорога выглядит гораздо привлекательней зияющего черным провалом подъезда. - Дальше - мясорубка, - поясняет он, - а по обочинам - плеши. Нам не пройти. А там была дорога, я помню. Ого... мясорубка - это серьезно, я знаю. Аномальный выверт пространства, который в буквальном смысле слова выкручивает наизнанку. От страха забыла его научное название, да и не в этом суть... Послушно сворачиваю к подъезду следом за Сильвером. Мишка снова подает голос и начинает ворчать, но теперь уже очень тихо, себе под нос. Наверное, так он сражается со страхом. Ну что же... У каждого свои методы борьбы не только с окружающими опасностями, но и с самим собой. Молча заходим в подъезд. У него два выхода - на второй, видимо, и надеется Сильвер. Настроение мое улучшается - здесь совсем не страшно: подъезд как подъезд, на стенах облупившаяся зеленая краска, с потолка что-то капает, справа - просевшая деревянная лестница с почерневшими ступенями (наверное, был пожар когда-то). В целом даже светло: свет попадает в подъезд из небольшого окошка под потолком. И это, на мой взгляд, лучше, чем ничего. Однако Сильвер моего оптимизма не разделяет. Он насторожен даже больше, чем последние три часа нашего похода. Предельно собран и встревожен. - В чем дело? - спрашиваю шепотом, не особо надеясь на ответ. - Шкурой чувствую опасность, - так же тихо отвечает он. Я пожимаю плечами и тоже внутренне подбираюсь, готовясь к этой самой опасности. Но готовиться к чему-то, не зная даже, что это может быть, - только тратить нервы. Поэтому я отпускаю ситуацию и полностью полагаюсь на проводника. Вот если что-то случится, тогда буду думать, а пока хватит просто инстинктов и внутренней собранности. Гайка, несмотря на мрачные ожидания Сильвера, летит спокойно и приземляется под лестницей, замерев там. Ее выдают очертания и белая ткань, привязанная к каждой гайке из коллекции Сильвера. Я знаю, что это сделано для того, чтобы легче было их увидеть, если они прилетают в какие-то труднодоступные места. Ну и подбирать их с этими веревочками значительно легче. - Хорошо, - медленно кивает Сильвер, - идем. И сам первым делает шаг, ступая предельно осторожно. Добравшись до гайки, он достает другую и бросает вперед. Она также ложится ровно, и я слышу, как Сильвер судорожно выдыхает. И чего он так нервничает? Все же идет неплохо... Иду следом, в точности повторяя движения Сильвера - это его главное требование, и я не вижу причин не слушаться. Думаю, Сильвер знает, о чем говорит. Сзади также аккуратно и практически бесшумно ступает Мишка. Стою я теперь правее от него и боковым зрением улавливаю, как он нагибается, чтобы поднять гайку. И вдруг исчезает. Просто растворяется, будто его и не было вместе с белой тряпкой и гайкой в руках. Я тоненько всхлипываю, пытаясь осознать произошедшее. Громкий голос Сильвера доносится, как сквозь вату, я не сразу разбираю, что именно он кричит. - Стоять! Не двигаться! Стоять! Да я и так стою! Без этих его истошных воплей... Изнутри меня, словно из вулкана, поднимается клокочущий страх. Он будто булькает прямо в горле, и если я открою рот - выплеснется наружу вместе с паникой, которую мне пока удается сдерживать. Сильвер аккуратно подходит к тому месту, где еще минуту назад стоял Мишка. Смотрит себе под ноги. - Ты там как, жив? - спрашивает он. В голосе - ни капли волнения. К своему немалому удивлению, я слышу Мишкин голос: - Жив... - Миша! - я подскакиваю прямо к Сильверу и тут же натыкаюсь на его ледяной взгляд. - Я же сказал: стоять на месте! - цедит он сквозь зубы. - Но я... он... - сказать мне и правда нечего. И я упрямо остаюсь стоять, заглядывая во внезапно появившуюся пропасть под ногами, куда и провалился бедный Мишка. Это относительно чистый и сухой подвал, при этом освещенный лампой под потолком. И после того, как я успокаиваюсь относительно Мишки, то понимаю, что именно эта лампа должна настораживать прежде всего. - Лампа... - хрипло выдавливаю я из себя. - Лампа, - соглашается Сильвер, глядя на меня с интересом. Значит, я не сморозила глупость и смело могу гордиться собой. Мишка расхаживает по подвалу в нетерпении, периодически задирая голову, чтобы взглянуть на нас с немым вопросом во взгляде. - Может, вы меня уже вытащите? - говорит он, подняв на нас полные муки глаза в очередной раз. - Как? - спрашивае