1. Главная
  2. Книги
  3. Любченко Лера
  4. Черный снег
  5. Страница 9
Выбрать главу
но смот­рит на фо­тог­ра­фию, по­том под­ни­ма­ет гла­за на ме­ня и... на­чина­ет сме­ять­ся. Хо­хотать в го­лос. - Вы из­де­ва­етесь на­до мной? - спра­шива­ет она, на­конец, уте­рев выс­ту­пив­шие на гла­зах сле­зы. - Вам де­лать боль­ше не­чего, Ма­рия? - По­чему вы сме­етесь? - спра­шиваю я, на­супив­шись. - Глу­пая дев­чонка! - вдруг зло бро­са­ет Ди­на, прав­да, тут же тон ее сно­ва смяг­ча­ет­ся. - Спро­сите об этом у Джей­мса Кат­терфил­да, он все рас­ска­жет. Не моя это тай­на, и не мне ее рас­кры­вать. Но ес­ли вы уз­на­ете прав­ду, Ма­рия, то воз­вра­щай­тесь, и я рас­ска­жу вам, как най­ти в Зо­не чер­ный снег. Гла­за ее ста­новят­ся сов­сем бе­зум­ны­ми, она смот­рит в заш­то­рен­ное ок­но и лишь без­звуч­но ше­велит гу­бами. Я пос­пешно про­ща­юсь и, хва­тая Миш­ку за ру­ку, уби­ра­юсь прочь из это­го бе­зум­но­го до­ма. - Она жи­вет од­на? - вдруг по­да­ет го­лос Ми­шаня, мол­чавший до это­го мо­мен­та, слов­но ры­ба. - Да, - от­ве­чаю я, - ее мать умер­ла очень дав­но, брат сги­нул в Зо­не, отец то­же по­гиб где-то в Зо­не. Го­ворят, все стал­ке­ры ухо­дят уми­рать в Зо­ну, она зо­вет сво­их де­тей об­ратно, - ти­хо при­бав­ляю я, вспо­миная од­ну из ста­рых ска­зок, что рас­ска­зыва­ла мне на ночь ма­ма. И отец, по­нимаю я. Ко­рот­кое, ос­трое, буд­то лез­вие, вос­по­мина­ние вон­за­ет­ся в мозг, как нож в мас­ло. Я вспо­минаю го­лос от­ца - низ­кий, гус­той, с хри­пот­цой, он что-то го­ворит мне, а я ни­как не мо­гу ра­зоб­рать, что имен­но. - Ма­рия Ред­ри­ков­на! - я слы­шу Ми­шанин вопль, он ос­та­новил ма­шину и кри­чит на ме­ня за­чем-то, тря­ся за пле­чо. - Ос­тавь, - мор­щусь я, - я в по­ряд­ке, прос­то ус­та­ла. - Вы соз­на­ние по­теря­ли, - за­дум­чи­во го­ворит Миш­ка, поб­леднев­ший, но уже впол­не спо­кой­ный. - Бы­ва­ет, - я пы­та­юсь улыб­нуть­ся, - обе­щаю, зав­тра же об­ра­щусь к вра­чу. Я не уточ­няю, к ка­кому имен­но, ведь Джей­мс Кат­терфилд, мой на­уч­ный ру­ково­дитель, то­же врач. Ночью мне снит­ся стран­ный сон. Во сне я в Зо­не. Я там ни­ког­да не бы­ла, но те­оре­тичес­кую часть за­зуб­ри­ла на со­весть. Зо­на в мо­ем сне ве­личес­твен­но-мрач­ная, по­чему-то пок­ры­тая мо­лодой тра­вой тем­но-зе­лено­го цве­та. По крис­таль­но-чис­то­му не­бу плы­вут свин­цо­вые, тя­желые об­ла­ка. Я ви­жу се­бя со сто­роны, слов­но смот­рю на се­бя ма­лень­кую со спи­ны. На мне бе­лое плать­ице, а в зо­лотис­тых во­лосах - ро­зовый бант. Ря­дом со мной сто­ит из­можден­ный че­ловек с яр­ко-ры­жими во­лоса­ми. Он про­тяги­ва­ет мне-де­воч­ке ру­ку со сло­вами: - Пой­дем со мной, Мар­тышка! Я по­кажу те­бе чер­ный снег. И преж­де чем сде­лать шаг, я-де­воч­ка обо­рачи­ва­юсь. И тог­да я-нас­то­ящая на­чинаю кри­чать. По­тому что у де­воч­ки ока­зыва­ет­ся ли­цо му­тан­та с фо­тог­ра­фии. - Ма­ри, не кри­чи, не кри­чи, - при­гова­рива­ет кто-то ти­хим го­лосом. При­от­крыв гла­за, я ви­жу ма­му. Она си­дит на краю мо­ей кро­вати пря­мо в ноч­ной ру­баш­ке, в ее поч­ти трез­вых гла­зах - бес­по­кой­ство. - Я в по­ряд­ке, ма­ма, - го­ворю сла­бым го­лосом. Мне не хо­чет­ся ее тре­вожить, ма­му в пос­леднее вре­мя му­ча­ют сер­дечные бо­ли, и я по­нимаю, что луч­ше не зас­тавлять ее нер­вни­чать. - Те­бя что-то бес­по­ко­ит... - Мне сни­лась Зо­на, - ре­ша­юсь я. Ма­ма креп­ко при­жима­ет ме­ня к се­бе и на­чина­ет пла­кать: - Ма­рия, моя ма­лень­кая мар­тышка, - при­гова­рива­ет она впол­го­лоса, ка­чая ме­ня, как ма­лень­кую. Я вы­вора­чива­юсь из ее рук, пе­рес­пра­шиваю: - Мар­тышка? Ма­ма оха­ет и при­жима­ет ла­донь ко рту, не пе­рес­та­вая пла­кать: - Это он так те­бя на­зывал, это он, - буд­то оп­равды­ва­ясь, го­ворит она, - а ты вон ка­кая, ты - кра­сави­ца, он это шу­тя, лю­бя... - Кто он? Отец? - Рэд... да, да, отец, - го­ворит она, смот­ря на ме­ня умо­ля­ющи­ми гла­зами. И я не со­бира­юсь и даль­ше ее му­чить. Пусть приз­ра­ки прош­ло­го ос­та­нут­ся с ней, пусть ее прош­лое не тре­вожит мое нас­то­ящее те­перь. Ма­ма ухо­дит, все еще что-то при­гова­ривая се­бе под нос, я же про­вожу ос­та­ток но­чи, пы­та­ясь зас­нуть. Ме­ня бес­по­ко­ит «чер­ный снег». Ди­на ска­зала это с сар­казмом, у нее стран­но блес­те­ли гла­за, и те­перь вот во сне мой отец (а я уве­рена, что это был имен­но он) сно­ва упо­мянул это яв­ле­ние. От че­го снег мо­жет стать чер­ным? От гря­зи. От то­го, что сме­ша­ет­ся с дру­гим ве­щес­твом. Да от че­го угод­но, в прин­ци­пе, - это же Зо­на. Я при­думы­ваю ты­сячу и од­но ве­щес­тво, ко­торое мог­ло бы ок­ра­сить снег в чер­ный, преж­де чем по­падаю на ра­боту. Что, собс­твен­но, не от­ме­ня­ет глав­но­го воп­ро­са: а что в се­бе не­сет этот снег? Соз­на­ние уси­лен­но цеп­ля­ет­ся за по­лучен­ную ин­форма­цию, и я про­дол­жаю об этом ду­мать и на ра­боте. - Ма­рия Ред­ри­ков­на! - ко мне под­ле­та­ет Миш­ка, сы­тый ве­селый и выс­павший­ся. Мне да­же за­вид­но: вид­но, у не­го креп­кий здо­ровый сон, в то вре­мя как я не выс­па­лась от сло­ва сов­сем. Чу­довищ­ная нес­пра­вед­ли­вость, од­на­ко! - В чем от­ли­чие ошей­ни­ка ра­ба от вот это­го? - он по­казы­ва­ет свою про­ход­ную кар­ту, ко­торая бол­та­ет­ся на его шее. На се­кун­ду за­думы­ва­юсь, пы­та­ясь вспом­нить что-то об ошей­ни­ках ра­бов, но ис­то­рия - яв­но не мой ко­нек. - От­стань, - го­ворю мрач­но, тос­кли­во гля­дя на свой стол. Я хо­чу ту­да, а не сто­ять в ко­ридо­ре, слу­шая ми­шани­ны по­туги под­нять мое нас­тро­ение. - В ма­тери­але, Ма­рия Ред­ри­ков­на, в ма­тери­але, - го­ворит он, весь­ма до­воль­ный со­бой, - у ра­бов они бы­ли из кам­ня и же­леза, а у нас из плас­ти­ка... Вот и все раз­ли­чие. Я да­же на­хожу в се­бе си­лы улыб­нуть­ся: - Очень ос­тро­ум­но, Ми­ша, - го­ворю я, - ка­кие но­вос­ти с ут­ра? По­мимо край­не цен­ных ис­то­ричес­ких дан­ных, ко­торые ты толь­ко что мне из­ло­жил? - Со­веща­ние у нас, - по­нурив­шись, го­ворит Ми­ха­ил. Со­веща­ние ни он, ни я не вы­носим - в этом у нас пол­ная со­лидар­ность. - Кат­терфилд про­водит? - спра­шиваю я, де­лая без­различ­ное ли­цо. На са­мом де­ле лич­ность мо­его на­уч­но­го ру­ково­дите­ля ме­ня сей­час очень за­нима­ет, но Миш­ке знать ни к че­му. Ну, съ­ез­дил он со мной вче­ра - и спа­сибо, а даль­ше уж я са­ма как-ни­будь. - Он са­мый, - ки­ва­ет Миш­ка, и уны­лос­ти в его го­лосе при­бав­ля­ет­ся. Не лю­бит он Кат­терфил­да, ох, не лю­бит. И не зря. Джей­мс муж­чи­на су­ровый и как че­ловек и как ру­ково­дитель, тем бо­лее и миш­ки­на ре­бяч­ли­вость и бе­зала­бер­ность да­ром не про­ходят - Джей­мс Кат­терфилд наче­ку и не пре­минет вста­вить по пер­вое чис­ло не­ради­вому сот­рудни­ку. Од­на­ко, к на­шему удив­ле­нию, со­веща­ние про­водит вов­се не Кат­терфилд, а его за­мес­ти­тель - Ро­за У­отерс. - На се­год­няшний день, - за­яв­ля­ет она сра­зу же, бе­зо вся­ких при­вет­ствий, - в Хар­монте наб­лю­да­ет­ся рез­кий ска­чок ано­маль­ных за­боле­ваний, свя­зан­ных с по­сеще­ни­ем Зо­ны от­дель­ными лицами, час­то на это не упол­но­мочен­ными. - Стал­ке­рами, - под­ска­зываю я. Так как си­жу в пер­вом ря­ду, Ро­за ме­ня прек­расно слы­шит. - Что вы ска­зали, мисс Шу­харт? - спра­шива­ет она ме­ня с этой своей иди­от­ской улы­боч­кой, в ко­торую по­рой очень хо­чет­ся плю­нуть. - Я ска­зала, мисс У­отерс, что та­кие лю­ди на­зыва­ют­ся стал­ке­рами. Ро­за в ис­пу­ге ог­ля­дыва­ет­ся, слов­но за ее пле­чами сто­ит тол­па вы­ше­ука­зан­ных стал­ке­ров, го­товых ки­нуть­ся на нее и за­разить бо­лез­ня­ми Зо­ны. - Это сло­во, как и де­ятель­ность та­ких лю­дей, вне за­кона, - го­ворит она на­пыщен­но, зад­рав под­бо­родок. Я веж­ли­во ки­ваю, по­нимая, что спо­рить не сто­ит - У­отерс мо­жет на­жало­вать­ся Кат­терфил­ду, а тот - от­ру­гать ме­ня за не­соб­лю­дение су­бор­ди­нации. Хо­тя Джей­мс бу­дет на мо­ей сто­роне, ко­неч­но же. - В свя­зи с этим я пред­ла­гаю под­пи­сать пе­тицию с тре­бова­ни­ем ужес­то­чить на­каза­ние за не­закон­ное пре­быва­ние в Зо­не. - А ма­тери­алы для ис­сле­дова­ний вы где брать бу­дете, из­воль­те спро­сить? - ин­те­ресу­юсь я, на­рочи­то зе­вая. Ро­за не­ис­то­во крас­не­ет и вы­тира­ет лоб пла­точ­ком. Пра­виль­но, не на­до, те­тень­ка, на се­бя чу­жие обя­зан­ности брать. Стал­ке­ров и так нем­но­го ос­та­лось, и, сколь­ко бы ни кри­чали о том, что они «вне за­кона», они - дви­гатель на­шей се­год­няшней на­уки и ни­как ина­че. Луч­ше бы но­вые ис­сле­дова­ние фи­нан­си­рова­ли, да ре­шили, как им по­мочь, а они все ту­да же - «ужес­то­чить»... Нель­зя пи­лить сук, на ко­тором си­дишь - прак­ти­ка по­казы­ва­ет, что это за­кан­чи­ва­ет­ся оди­нако­во пла­чев­но - и для су­ка, и для то­го, кто пи­лит. - А где Джей­мс Кат­терфилд? - ре­ша­юсь спро­сить я во все­ус­лы­шание. Да мне, в прин­ци­пе, все рав­но до об­ще­го мне­ния, мне важ­но уз­нать, я и уз­наю. Ро­за не удос­та­ива­ет ме­ня да­же взгля­дом, про­дол­жая рас­простра­нять бе­либер­ду об опас­ности стал­керс­тва как яв­ле­ния. На­конец бес­по­лез­ное со­веща­ние за­кан­чи­ва­ет­ся, ни к ка­кому ито­гу, ес­тес­твен­но, сот­рудни­ки ин­сти­тута так и не приш­ли. Сла­ва Бо­гу, сре­ди нас дос­та­точ­но ум­ных, рас­су­дитель­ных лю­дей, ко­торые по­нима­ют, что при на­личии та­кого яв­ле­ния, как Зо­на, без стал­ке­ров ни­как нель­зя. Сра­зу пос­ле со­веща­ния я бе­гу в от­дел к Каттер­филду, что­бы вы­яс­нить, ку­да ис­па­рил­ся ста­рик. Его сек­ре­тар­ша Са­ша Чен чуть не да­вит­ся ко
~ 9 ~