Роман Александров
ЧЁРНЫЙ СОБОЛЬ
СТАРЫЙ ЭВЕНК-ОХОТНИК неторопливо шел по тайге, внимательно поглядывая по сторонам. Широкие самодельные лыжи, подбитые оленьей шкурой, легко скользили по высокому снегу, наметенному вчерашним бураном. Низкое северное солнце просвечивало сквозь оголенные деревья, и охотник щурил глаза, уставшие от чистоты ярко блестевшего снега. Дня три назад он поставил несколько капканов, но буран поломал и засыпал вешки, поэтому охотник с трудом узнавал знакомые места и лишь к концу дня разыскал последний капкан с задубевшей на морозе нетронутой приманкой.
Охотник, плюнув с досады, присел на высокий пенек, смахнув с него рукавицей пушистую снежную шапку. Горьковатый махорочный дымок легким облаком повис над головой, растворяясь в морозном воздухе. Тишина нарушалась лишь слабым потрескиванием самокрутки.
В лесу быстро темнело. Косые тени от деревьев постепенно таяли в вечернем сумраке, а низкое безлунное небо, казалось, задевало за верхушки лиственниц. Покурив, охотник поднялся и уже собирался идти назад, когда заметил свежие лисьи следы, кружившие неподалеку от засыпанного снегом капкана. Судя по следам, это был старый и опытный лис, много повидавший на своем веку и хорошо знакомый с уловками охотников. Круги следов постепенно сужались.
Заинтересовавшись, охотник подошел поближе и начал легонько копать там, где снег был чуть выше, чем вокруг. Скоро он откопал что-то твердое, шероховатое и, присев на корточки, чиркнул спичкой. В ее неверном, колеблющемся свете охотник увидел небольшой серый валенок. Тогда он отбросил лыжи и, торопясь, стал разгребать снег руками.
К добротному дому на окраине большого областного города подошел человек в унтах, синем меховом костюме, с рюкзаком за плечами. Он негромко постучал в ворота и прислушался. Хриплым, басовитым лаем залилась собака, от соседних домов ей ответили другие. Вскоре вся улица, еще пустынная в этот ранний утренний час, огласилась разноголосым собачьим брехом.
В маленьком оконце, вырезанном в воротах; показалось помятое от сна лицо хозяина, потом глухо стукнул о землю выдвинутый засов. Ворота медленно приоткрылись.
Сергей Николаевич? — придерживая на животе полы наброшенного на плечи полушубка, хозяин посторонился, пропуская приезжего во двор. — Раненько пожаловали…
Пройдя в большую продолговатую комнату, посредине которой стоял квадратный дубовый стол, покрытый клеенкой, гость кинул в угол рюкзак и меховую куртку, нагнулся над унтами. Оставшись в коричневых шерстяных носках, прошелся по комнате.
- Спят твои?
Неслышно ступая по плотно пригнанным половицам, хозяин подошел к обитой войлоком двери, приоткрыл ее.
- Спят…
Сергей Николаевич вынул коробку папирос. Закурив, огляделся. Все в доме говорило о достатке его обитателей: на потемневшем от времени старинном комоде стояли большой радиоприемник и швейная машина в деревянном чехле, на стене висел громадный ковер. У порога лежала медвежья шкура, а в углу были аккуратно сложены детские игрушки…
— Неплохо живешь… Ну, как у тебя, порядок?
— Слава богу. — Хозяин вздохнул и негромко покашлял. — Не так, чтобы очень, но ничего.
— Все прибедняешься… — Гость в несколько затяжек докурил папиросу, поискал взглядом пепельницу. Не найдя ее, воткнул окурок в горшок с фикусом, стоявший на подоконнике. — Ничего у меня в кармане много, понял?
— А вы все шутите, — хозяин деликатно посмеялся. — Эх, молодость!
— Ну, ладно, — гость нахмурился, в углу пухлого рта обозначилась резкая складка. — Деньги-то приготовил?
Хозяин бросил на него внимательный, оценивающий взгляд. Несмотря на усы и короткую черную бороду, приезжему нельзя было дать больше тридцати двух лет. Резкие черты крупного мясистого лица с низким нахмуренным лбом придавали ему решительный вид, однако в нарочитой хрипоте голоса и манере мять папиросу в коротких пальцах чувствовалось стремление скрыть неуверенность.
— Это за последнее? Отчего же не приготовить… — Оглянувшись на закрытую дверь, хозяин выдвинул тяжелый ящик комода. — Получите.
— Да ты что, спятил? — Гость оттолкнул от себя тощую пачку, перевязанную суровой ниткой. — Ну, знаешь…
— Как это спятил? — Хозяин обиженно поднял брови. — А товар-то какой? Одни шкурки сырые, у других мездра не счищена. С ними еще возни — ой-ой-ой! Да и риск опять же. Время-то сейчас, сами понимаете. Не каждому предложишь. Я вот рассчитывал тут на одного, а его, оказывается, месяц уже, как взяли… Так-то.