Смех смехом, а мне стало не по себе от подобных рассказов. Иногда я встречал круглоглазую Литысь в магазине, она покупала сигареты и чай, и всегда здоровался. Она хмурилась и только кивала в ответ, торопясь убраться в свой дом на окраине.
Тем временем, зима вступала в права, и вскоре зарядили снегопады. Несколько дней снег сыпал, словно небо прохудилось. Мои коллеги предпочитали ходить на работу с зонтиками. Это было забавное зрелище - укутанные в шубы, шали и шарфы, люди брели по улицам с разноцветными зонтами.
Однажды я встретил в магазине не Литысь, а Вылку. Он грелся возле батареи и как будто ждал кого-то. Увидев меня, поздоровался, заговорил о погоде и между делом пригласил в гости - посмотреть новых соболей.
- Заходи, строганину из осетра есть будем, чаю попьем, - пригласил Вылка, а заметив мой неуверенный взгляд, успокоил: - Литысь о тебе хорошее говорила, она не против.
По заведенному у северян правилу, сначала мы ели строганину. Я впервые видел, как ее готовят - на холстине, постеленной на пол. Вылка, обернув рыбий хвост тряпкой, тонко срезал с осетра чешую вместе с кожей, оставив янтарный подкожный жирок, потом настрогал мясо длинными ломтиками, уложив их на деревянную доску. Он научил меня есть строганину правильно - откусывая маленькими кусочками, чтобы не стыли зубы, и запивая водкой.
Минут через пятнадцать после строганины Литысь подала чай.
Чай в доме Вылки пили по-старинному рецепту, с солью и мукой. Попробовать такое - испытание не для слабонервных. Сначала кусковой чай нарезается пластинками, они запариваются кипятком, крепко солятся, сдабриваются мукой и кусочками сала. Отказываться от угощения было неловко, и я заставил себя выпить буроватую мутную жидкость, больше похожую на суп, чем на чай. Удивительное дело, но напиток согрел и взбодрил не хуже хорошего вина. Даже кровь быстрее побежала по венам, а щеки загорелись не только у меня, но и у хозяев дома.
Вылка быстро опьянел, и жена уволокла его спать. Я собрался домой и уже потянулся за шапкой, как вдруг в сенях что-то стукнуло, дверь приоткрылась и в дом вошла девушка - в клубах стылого воздуха, румяная с мороза.
- У нас гости? - звонко и весело позвала она, показав в улыбке белоснежные зубы.
Я сразу догадался, что это дочка Литысь - те же черные круглые глаза, остренький смешливый носик, только лицо было молодое, задорное, бело-розовое. На девушке был обыкновенный меховой треух, из под которого на шубу падали две толстые косы, такие же черные, как мех соболя.
Литысь выбежала из комнаты, куда только что проводила мужа и я впервые услышал ее голос - глубокий, мелодичный, совсем не старческий:
- Отец начальника с земли пригласил, строганиной угощал.
- Ах, строганиной? Это хорошо! - засмеялась девушка, не слушая моих сбивчивых объяснений, что никакой я не начальник.
Мать приняла у дочери шубу, шапку, поставила поближе к печке унтайки, расшитые бисером. Девушка села к столу, подхватив недоеденную нами стружку нельмы и отправила ее в рот, не сводя с меня смешливых глаз.
- Меня Сагатой зовут, а тебя?
Я назвался, чувствуя, что таю, как кусочек льда, перед этой северной красавицей. Потом мы долго сидели на кухне, я рассказывал о Красноярске, о жизни на Большой Земле - так северяне называли центр Красноярского края. Сагата слушала внимательно, время от времени что-то спрашивала, смеялась, если ей мои слова казалось забавными, угощала меня мороженой брусникой с сахаром. Я совсем забыл о времени, когда ближе к полуночи раздалось осторожное покашливание из соседней комнаты. Мы с Сагатой сразу поняли его значение.
- Я гостя провожу! - крикнула девушка, подмигнула мне и стала натягивать унтайки.
Литысь возникла на пороге и посмотрела на меня суровым, оценивающим взглядом.
- Только недолго, - сказала она.
- Не волнуйся! - беззаботно откликнулась Сагата, поправила на мне шапку, засмеялась, и мы вышли из дома. Улицы Ванавары уже были пустыми. Несмотря на мороз, мы с Сагатой шли медленно. Мне казалось, ей так же, как и мне, не хотелось расставаться.
- Сходим завтра куда-нибудь? - неуклюже предложил я. - Что у вас есть? Кафе? Ночной клуб?
Она рассмеялась так искренне, что я тоже заулыбался, хотя не понял причину ее веселья. Из-за угла выскочила маленькая собачка, принюхалась и бросилась в нашу сторону, затявкав так, что ей ответили собаки на другом конце села.
- Времени нет по клубам ходить! - торопливо сказала Сагата. - Промысел начался - только успевай! Я к тебе Литысь отправлю, когда за соболями пойдем, там и встретимся. Ой, смотри! - она ткнула пальцемповерх моего плеча.