Экинс вышел, и Гарвей, взяв одну из папок, принялся листать бумаги.
Просмотреть ему удалось лишь треть материалов, когда в зал вошел небольшого роста коренастый мужчина и следом появился Экинс.
Гарвей церемонно поднялся навстречу вошедшему, и Экинс представил их друг другу.
– Рад вас видеть, Гарвей, – сказал Апостолерис, смерив гостя взглядом. – Извините, что не упоминаю вашего звания, но на Аргенте я единственный префект Службы Безопасности. Присаживайтесь, и давайте посмотрим, с чем вы к нам прибыли.
Обойдя стол, Гарвей сел напротив префекта, и, открыв кейс, передал ему стопку досье. Открыв лежавшую сверху папку, Апостолерис быстро пролистал страницы. Взглянув на титульный лист следующего досье, он взял со стола одну из видеокассет и вставил ее в плейер. На стене засветился экран, и взору Гарвея предстала комната, напоминающая мини-казарму. На нескольких койках лежали или сидели люди, одетые в черное.
– Узнаете кого-нибудь из них? – спросил Апостолерис.
Гарвей слегка наклонился вперед, указывая на экран.
– Перечисляю слева направо, – сказал он. – Додс, Хокинг, Фримэн Вейл, Джеймс Ноук и Мердок. Вон тот здоровый детина, что спит на койке, либо Чарльз Квон либо Келли О'Хара. А этот, справа, Аллен Риенци, землянин.
– Прекрасно. Только настоящее имя этого Риенци – Аллен Кейн. Вам оно ни о чем не говорит?
Гарвей был явно озадачен.
– Где вы достали эту запись?
– Ее сделал один из наших агентов, – ответил Апостолерис, меняя кассету. – Хорошо. А как насчет вот этого.
На этот раз пошла аудиозапись, и Гарвей с возрастающим изумлением вслушивался в голоса.
– «Первый», – сказал он через минуту, – это Даймон Лейт. «Второй» – Квон. Корректировщик, без сомнения, Рейф Скайлер. Насчет четвертого не уверен. Диверсия – это их рук дело?
– И да, и нет, – ответил Экинс. – Один из них, полагаю, «Первый», спустился по шнуру на крышу тюрьмы Хенслоу, проник внутрь и чуть было не добрался до компьютерного зала. Но потом сбежал. Остальная часть их операции так и не осуществилась. Мы даже не уверены, действительно ли они собирались атаковать, или это был просто отвлекающий маневр.
Гарвей никак не мог поверить в услышанное.
– Он пробрался внутрь и ушел невредимым? Один? А охрана?..
– Конечно, охрана там была, – недовольно прервал его Апостолерис. – Ему удалось вывести из строя четырнадцать человек. Шестеро из них погибли.
– М-да… – Гарвей внутренне содрогнулся.
В то же время он почувствовал, что перед самим собой он все-таки реабилитирован, ибо не он один долгое время недооценивал спецназовцев.
– От этого нам пока толку мало, – Апостолерис похлопал рукой по стопке досье. – Это все, что вы имеете на этих головорезов?
– Да. Но должен вас предупредить, что вся информация совершенно секретна.
– Плевать! Сейчас она совершенно бесполезна. Мне нужны хотя бы какие-нибудь старые фотографии.
– Там, ближе к концу каждого досье, вклеены фотографии, сделанные с интервалом в три года.
Апостолерис начал листать первое досье, пока не нашел фотографии.
– Проклятье! – выругался он. – Они же все с бородой. Прежде чем фотографировать, вам следовало приказать им побриться!
– На каком основании? – Гарвея несколько возмутил упрек. – Они же не преступники. По крайней мере, тогда ими не были. Как и все, они получили амнистию после капитуляции.
Префект Аргента презрительно фыркнул. Собрав досье, он встал и направился к двери.
– Ну что ж, это все-таки лучше, чем совсем ничего. Вернусь через пару минут.
Дверь за ним закрылась и, не зная, что сказать, Гарвей посмотрел на Экинса. К его удивлению, полковник улыбался.
– Грозен, не правда ли? Не волнуйтесь, он быстро успокоится.
Особенно, если дела пойдут на лад.
– Приятно слышать. А то я уже подумал, что он зол лично на меня, – Гарвей кивнул в сторону двери. – Не уверен, что эти фото смогли бы помочь, если бы спецназовцы снимались без бороды. После столь долгого перерыва возвращение к нормальным дозировкам идунина не сможет вернуть им прежний облик.
– Я знаю, – ответил Экинс. – Да и префект тоже. Но он очень обеспокоен возникшей ситуацией, кажется, сам не знает, за что можно уцепиться.
– А вы? Я хочу сказать, вас это не тревожит?
Полковник немного помрачнел.
– Полтора часа назад трое ваших спецназовцев элементарно попались в прочную ловушку. Но им все же удалось освободиться и, убегая, они прорвались в Стрип – район со средней степенью защиты. Натворив там дел, они с боем вырвались обратно. И это еще не все. Даже не удосужившись как следует замести следы, они назло вернулись назад и проникли в тюрьму Хенслоу, куда их давно должны были водворить силой, и устроив там переполох, они преспокойно смылись. – Он вытащил кассету из аудиоплейера и бросил ее к остальным. – Да, это меня беспокоит. Послушайте, префект…
– Достаточно, просто Гарвей, полковник. Вы же слышали, что сказал Апостолерис.
Выражение лица Экинса моментально изменилось. Он улыбнулся.
– О'кей, Гарвей. Мы пригласили вас сюда не в качестве курьера для доставки досье. Ваши спецназовцы наделали немало шума, пока добрались сюда. Да и здесь уже успели отличиться. И одной из основных причин явился этот самый Кейн. Нам необходимо знать – почему?
– А что же ваши агенты? Насколько я понял, вы хорошо контролируете деятельность местного подполья.
– Безусловно. Радикс обильно нафарширован нашими агентами. Но пока нам достоверно известно лишь то, что Лейт намеревается собрать всех ветеранов – звездолетчиков ДИЗ. В данный момент они как раз содержатся под стражей в тюрьме Хенслоу. Видимо, именно их он и собирался сегодня проведать.
– Я много размышлял о том, что же может быть их конечной целью, – сказал Гарвей. – Но, увы, не пришел ни к каким конкретным выводам. Они ворвались в архив Плинри и переписали отдельные куски с шести различных лент. Причем записи эти не имеют никакой стратегической ценности. Нам известно, что именно они записали, но совершенно непонятно, зачем?
Гарвей развел руками.
– Уверен, что все остальные их действия были предприняты лишь для того, чтобы угнать грузовой корабль и «Корсар».
Экинс удивленно поднял брови.
– Они и «Корсар» захватили?
– Увы. Я сам наблюдал его старт. Он уже сюда прибыл?
– Честно говоря, для меня это новость. – Полковник быстро повернулся к пульту связи и нажал кнопку. – Вызываю Информационный Центр.
– Информационный центр. Вертер на связи.
– Экинс говорит. Немедленно поднимите все отчеты о «Корсарах», вышедших в систему Аргенты за последние две недели. Если удастся, проверьте на этот же предмет военные сводки Рекрила.
– Есть, сэр.
Экинс отключил связь.
– Однако я не уверен, что подобным образом мы сможем многое выяснить. «Корсары» оснащены экранами сенсорной защиты и когда переходят на низкую скорость, только сами рекриляне способны их обнаружить. Возможно, им уже давно известно о его посадке, ну а нам они просто не удосужились сообщить.
– Даже если они его уже допросили?
– А вы не допускаете мысли, что пилот «Корсара» – их человек?
Гарвей нервно потер указательным пальцем лоб. Ведь у него у самого были подобные подозрения, но только насчет Риенци-Кейна.
– Я слышал, что спецназовцы не поддаются стандартизации. Кроме того, очень трудно поверить, что один из них так долго водил за нос всех остальных.
– О, это вполне реально. Можете не сомневаться.
– В таком случае, я вообще не вижу смысла в этой игре. Зачем рекрилянам все усложнять? Неужели нельзя было разобраться во всем на Плинри?
– В любом случае, пока что нам ясно одно: спецназовцы что-то усиленно ищут. Архивы Плинри – одно звено цепи, ветераны-звездолетчики – другое.
Гарвей вытащил авторучку и начал крутить ее в пальцах.
– Перед отлетом с Плинри Лейт сказал мне, что восстание не является его ближайшей целью, а также что я когда-нибудь обо всем непременно узнаю.