– Что теперь? – спросил Вальдемар, нервно сжимая пистолет, направленный куда-то в пустоту.
– Присмотри за лестницей, а я пойду взгляну, что делается на улице.
Улицы Милара очень хорошо освещались, и Йенсен ясно видел, как люди СБ, крадучись по переулкам, окружают здание Радикса. Осмотрев все с четырех сторон, он поспешил к Вальдемару, который яростно махал ему рукой.
– На лестнице слышится какое-то движение, – громко зашептал аргентянин, в то время как Йенсен сбросил с плеча рюкзак и запустил в него руку. – Они скоро уже будут здесь!
– Держи, – спецназовец отдал ему рюкзак, моток веревки и бластер. – Отойди к тому краю и не высовывайся. На улицах полно колли.
Вальдемар пригнулся и побежал в сторону. Вытащив из ножен нунчаки и проверив карман с cурикенами, Йенсен подошел к двери и прислушался. Судя по звуку, наверх поднимались человек шесть. Отступив в сторону, спецназовец приготовился к атаке.
Но серо-зеленые, видимо, уже научились осторожности и не стали кучей ломиться на крышу. Дверь резко распахнулась, и из проема вылетела граната.
Йенсен отпрянул и, прыгнув за будку лифта, откатился на несколько метров. Прогремел взрыв, и колли высыпали на крышу. Йенсен к этому времени привстал на одно колено. Он разглядел семерых атакующих, четверо направились к нему, а остальные побежали в противоположную сторону.
Следующая сцена напомнила Йенсену осеннюю охоту на болотных ящериц Плинри. Когда солдаты подбежали поближе, он высунулся из-за угла и метнул подряд четыре cурикена. Каждая звезда бесшумно вонзилась в зазор между колоколообразным поясом и бронежилетом. Услышав хрипы противников, спецназовец вскочил на ноги и спрятался за открытой дверью. Остальные колли, услышав шум падения, остановились и побежали обратно. Они одновременно увидели Йенсена, и один даже по инерции пальнул из пистолета, но всех троих постигла та же участь, что и их товарищей. Спецназовец отстегнул от поясных ремней серо-зеленых восемь гранат и две из них сразу же швырнул вниз по лестнице. Закрыв дверь, он услышал два приглушенных взрыва и побежал к краю крыши.
Вальдемар сидел, скорчившись, возле невысокого парапета, вцепившись одной рукой в рюкзак, и тыкал во все стороны бластером.
– Дай мне карабин, – шепотом сказал Йенсен, – и привяжи к веревке скользящую петлю.
Едва он это сказал, как по парапету со стороны улицы застрекотали иголки. Этот звук вывел Вальдемара из транса, и, пригнувшись еще ниже, он занялся веревкой.
Посмеиваясь в душе над реакцией аргентянина, Йенсен спрятался за парапет и прополз дальше по крыше. Как только он попытался выглянуть из укрытия, новая партия иголок просвистела в воздухе, едва не угодив ему в лицо. Спецназовец установил на карабине полную мощность луча, запахнул поплотнее капюшон и, вскочив в полный рост, послал длинный луч в основание ближайшего уличного фонаря. Падая за парапет, он услышал сильный треск, и неожиданно вся улица погрузилась в темноту.
Йенсен привстал и огляделся. Оказалось, что обесточенными оказались еще несколько кварталов в округе.
– Ваша работа? – прошипел Вальдемар возвращавшемуся спецназовцу.
– Да. Веревка готова?
Аргентянин сунул ему в руки веревку, и Йенсен проверил на прочность петлю.
– Подойдет, – сказал он. – Когда подам сигнал, бросишь вниз гранату.
Продев веревку в петлю так, что получилось нечто вроде удавки, он сложил ее кольцами и ногой прижал к крыше свободный конец. Глаза спецназовца уже немного привыкли к темноте, и он хорошо помнил расположение намеченной цели.
– Давай! – скомандовал он и, раскрутив веревку, метнул петлю.
В школе «Черного спецназа» Йенсен ненавидел тренировки по метанию лассо. Преподавателями у них были ковбои из Хеджхока, и справляться с веревкой хуже, чем «Хоччи», для него было невыносимо. Но, несмотря на это, а может, и именно поэтому, он стал лучшим «ковбоем» в своем подразделении.
Когда улица озарилась вспышкой от взрыва гранаты, Йенсен увидел, как петля плотно затянулась на вентиляционной трубе соседнего дома.
– О'кей, – прошептал он, – теперь у нас есть переправа вон на ту четырехэтажку. Сейчас закреплю конец и отправляемся.
Йенсен извлек из рюкзака пластиковый ремешок с небольшим металлическим карабином и передал его Вальдемару.
– Закрепи его на левой кисти и пристегни карабин к веревке.
Натягивая веревку, спецназовец направился к будке входа на чердак.
Прочно привязав свободный конец веревки к основанию металлической лестницы, он прислушался. Снизу не доносилось ни звука. «Нехороший признак», – подумал Йенсен. Либо СБ уже окончательно подавило сопротивление людей Радикса, либо затевалась какая-то акция против тех, кто укрылся на крыше. Еще раз проверив узел, спецназовец оглядел горизонт и вернулся к парапету.
Вальдемар стоял на коленях перед ограждением и осторожно заглядывал вниз.
– Ничего не слышно? – спросил Йенсен, проверяя, как аргентянин закрепил на руке ремень.
Вальдемар покачал головой.
– Но они могли заменить веревку, – прошептал он.
Спецназовец забрал у него бластер и сунул в руку гранату.
– Совсем не обязательно. Веревка темная, и вспышка должна была их на время ослепить.
Йенсен привстал и швырнул гранату на другой конец крыши.
– Пусть гадают, чем мы тут занимаемся. Залезай на парапет и приготовься.
Вальдемар повиновался. Йенсен повесил на плечи рюкзак и, подобрав две последние гранаты, бросил их вниз, на улицу. В ту же секунду он ухватился левой рукой за петлю на запястье аргентянина. Внизу прогремели два взрыва, и Йенсен, подтолкнув аргентянина, спрыгнул с парапета. Мотаясь из стороны в сторону, словно белье на ветру, они заскользили на противоположную сторону улицы.
«Четыре секунды, – подсчитал Йенсен время путешествия. – За это время мы могли бы уже раз десять умереть». Пока они двигались, он в напряжении ожидал залпы иголок. Но выстрелов не последовало, и, следовательно, их не заметили.
Отпустив петлю, Йенсен на лету спрыгнул на крышу. Вальдемару раньше никогда не приходилось проделывать подобных трюков, поэтому он, едва коснувшись ногами крыши, споткнулся и по инерции покатился дальше, рискуя вывернуть руку. Наконец ему удалось отцепить карабин, и, тяжело дыша, он остался лежать на спине.
Йенсен уже думал о дальнейшем их шаге. Он прикинул, что если достаточно далеко передать веревку и втянуть ее на крышу, то вполне возможно перебраться еще на одно здание. Вытащив cурикен, от тщательно прицелился.
И вдруг сзади, мимо его руки, метнулся ослепительный луч, перерезав веревку буквально в метре от края крыши. Одновременно с этим раздался громкий хлопок, и крышу окутало густым белым дымом.
Времени не оставалось даже на проклятия, и Йенсен, бросив бластер, выхватил из рюкзака противогаз и, выдохнув воздух, плотно прижал его к лицу. Он предположил, что колли прячутся где-то за будкой чердачной лестницы. Они организовали как раз такую ловушку, в которую мог попасться именно спецназовец. Расчет был правильным, и Йенсен весьма профессионально в нее угодил.
Сверкнул еще один луч, и дым осветился как туман в лучах фар. Йенсен бросил в ту сторону cурикен и услышал, как звезда отрикошетила от металла.
Пригнувшись, он затаился, стараясь быстро оценить ситуацию.
Безусловно, его хотели взять живым, иначе зачем позволять приземляться на крышу. Гораздо проще было сбить в воздухе как спелый плод.
В то же время это и было ошибкой колли. Пустив усыпляющий газ, они закрыли обзор для группы захвата. Это могло заставить спецназовца лишь прятаться в дыму.
Мягкое гудение флайера прервало ход его мыслей. Подняв голову, Йенсен увидел голубоватый свет гравитаторов, приближающийся с запада. Флайер летел почти над самыми крышами домов.
Выпрямившись во весь рост, Йенсен бросился к будке чердачной лестницы. Его сразу же заметили, и два луча обожгли грудь и руку. Но густой белый дым мешал серо-зеленым хорошенько прицелиться, а спецназовец успел заметить в свете лучей несколько фигур в громоздких шлемах и бронежилетах. Превозмогая боль от ожога, он еще быстрее побежал к будке.