Баба Аля, как и предупреждала, положила Машу в доме, а мужикам постелила в летней кухне на старой панцирной кровати. Это все равно было намного лучше, чем на полу в правлении или в машине под контролем тьмы. Только под утро начали докучать мухи, проснувшиеся раньше.
Мышцы болели. Три шага, отделяющие мужчин от бани, где они собирались умыться, были наполнены кряхтением и охами страданий.
— Давно я так не упирался, — Илья набрал в ковш теплой воды и сел на нижнюю ступеньку банного полка. — Отвык уже вручную работать.
— А я и не привыкал, — Максим сел наискосок, надавил на зубную щетку пасту и принялся чистить зубы, — шомничельные преимущештва деревенской жижни, — говорил он с полным ртом пены.
— И не говори, — согласился Илья. — Интересно, у бабки телевизор работает? Что там в мире поменялось?
— Да, надо бы глянуть, вдруг что умное скажут, — Максим прополоскал рот.
Мужчины наскоро умылись, Максим еще и помыл голову каким-то зеленым шампунем с едким запахом. Пришла Маша с полотенцем в руках.
— Ну, как вы тут переночевали? — спросила она.
— Нормально. Спали как убитые, — довольным голосом произнес отец.
— И чувствуем себя также, — поделился Максим. — Каждая мышца болит.
Маша засмеялась.
— Ничего, городские неженки, вам полезно поработать на свежем воздухе. Идите в дом, там баба Аля заварила травяной чай для вас, — сообщила Маша.
— Это хорошо. А телек работает?
— А я не спрашивала, — призналась Маша.
— Женщины, — отец покачал головой.
В доме старушки пахло лекарствами, нафталином, приятным ароматом трав и дымком от выпечки. Баба Аля шумела на кухне посудой.
— Это мы! — сообщил с порога Илья.
— Проходите, мужики, я оладий вам напекла.
Мужчины прошли на кухню. Она была просторной. В одном углу ее разместился старенький кухонный гарнитур и холодильник, напротив, по диагонали, стоял стол, накрытый скатертью с ярким рисунком, печь, а между ними старый японский кинескопный телевизор.
— Бабуль, а ваш телевизор исправен? — с надеждой спросил Илья.
— Да, вроде, сто лет не включала. Летом некогда смотреть, только зимой включаю. Воткни в розетку.
Максим стоял к телевизору ближе, воткнул розетку и нажал кнопку включения. Телевизор долго разогревался, издавая свистящие звуки. Тот канал, на котором он включился, показывал серую рябь. Следующий тоже.
— А сколько каналов у вас показывает? — спросил Максим.
— А я считала? Десять или двенадцать. Я-то смотрю только два, новости да кино про несчастных баб.
Максим разобрался в меню и полез в настройку, чтобы заново включить поиск каналов. Экран мельтешил помехами, но не цеплялся ни за один канал. Завершив их поиск, тюнер нашел еще и радиостанции, и о чудо, две из пяти найденных работали. На одной играла музыка, а на второй передавался текст, что-то вроде предупреждения о чрезвычайной ситуации.
— М-да, информативно, — разочарованно произнес Илья Витальевич.
— А кому это надо, сидеть в студии? Все спасаются, — решил Максим.
— Так, мужики, вот вам оладушки, сметана, мед, макайте и с чайком из чабреца. Выключите эту пакость, чтобы не отвлекала, — попросила она насчет заунывно бубнящего предупреждением телевизора.
Максим ткнул в кнопку выключения. Оладьи были великолепны, с легкой кислинкой, сочные. И сметана, и мёд им очень шли. А травяной чай прекрасно тонизировал, снимая мышечную боль. Из бани вернулась Маша. Ее волосы были скручены полотенцем в сложную «чалму», непонятно как держащуюся на голове.
— Садись скорее, дочка, а то твои мужики оставят тебя без завтрака. Вот это я понимаю — аппетит, сразу видно, что люди работящие, — баба Аля придвинула тарелку с оставшимися оладьями ближе к девушке.
— Максим, пап, а вы не видели машины, которые по улице проехали? — спросила Маша.
— Какие машины? — поинтересовался отец.
— Обычные. Только их было несколько штук. Я подумала, что отсюда вряд ли кто сейчас захочет выехать, значит, это приехали откуда-то.
— А я говорил, — многозначительно произнес Максим. — Как только прознают, что здесь тихое место, ринутся все, кому не лень. Идти надо к людям, прояснить им ситуацию.
— Раз надо, значит надо. Доедай и пошли, — Илья вытерся полотенчиком, который протянула ему бабуля. — Спасибо Вам, так вкусно я давно не завтракал.
— Вам спасибо, выручили меня. Владька мой только языком чесать может. Завтра приду, послезавтра, через месяц… Не дождешься, — пожаловалась баба Аля.
— Зато он у вас смышленый. Смотри, как быстро понял свою выгоду. И всем хорошо стало: и вам, и нам, и ему.