Наваждение ли? Или массовый психоз? Максим открыл третье сообщение от матери: «Максим, оставайся в лесу. Мы с отцом на даче, тут такое творится! Кругом тьма. Она везде». К сообщению прикладывалось видео, на котором не было никакой тьмы, но были испуганные крики отца и матери. Видео закончилось ничем. Больше сообщений не было. Максим позвонил матери. Гудки шли длинные, но трубку никто не брал. Тогда он перезвонил отцу. Та же история.
Теперь Максим был уверен, что свалить все на отравление метиловым спиртом у него не получится. Он набрал номера друзей, но все их телефоны оказались вне зоны доступа, и даже телефон чертова Олега не отвечал. Больше их судьба Максима не трогала. Он направил машину в сторону трассы, чтобы добраться до дачи. Судьба родителей волновала его больше всего.
Он облегченно выдохнул, когда увидел пеструю ленту автомобилей, едущих по трассе. Какое-то время назад у него в голове засела мысль, что он остался один во всем мире. Он подъехал к перекрестку и понял, что поток машин направляется из города. Обратно никто не едет. Однако Максиму надо было как раз туда. Их дача находилась в пяти километрах от объездной дороги.
Максим выключил магнитолу. От ее низкочастотных звуков, сотрясающих внутренние органы, начали появляться признаки контузии. Максим попытался вклиниться в плотный поток, но водители словно не видели его. Он успел разглядеть пару лиц в машинах и у всех отметить их неадекватное испуганное выражение. Что же они видели?
Прошла минута, но так никто и не уступил ему место. Максим плюнул на предосторожности и начал внаглую врезаться в поток несущихся машин. Ему принялись сигналить, объезжать по встречке, но пропускать не собирались.
— Идите вы все в жопу! — в сердцах выкрикнул Максим и полез наудачу.
Раздался шум тормозов и писк стирающихся об асфальт покрышек. Он вывернул руль влево и выехал на противоположную сторону дороги.
И тут что-то произошло с машинами, которые остановились. Из них выскочили люди, истошно крича, будто кто-то гнался за ними. Максим не увидел ничего, чего стоило бы пугаться, но почувствовал исходящий от них страх. В его сторону бежала женщина. Максим притормозил, чтобы помочь ей, если понадобится помощь, но передумал. Решил просто понаблюдать. Лицо женщины было перекошено безумием ужаса, из горла исторгался непрекращающийся крик. Она вряд ли что-то соображала. Ей удалось сделать несколько шагов, потом она замедлилась, будто ноги потеряли силу, споткнулась, но не упала. Еще мгновение — и она исчезла, будто кто-то сверкнул вспышкой, стирая ее из реальности. Стало тихо.
Максим замер, как пришибленный, не зная, как отнестись к тому, что он только что видел. Люди в машинах напротив выглядели такими же ошарашенными. И тут он почувствовал, как поглощающая тьма, питающаяся страхом, начала проявляться прямо из воздуха. Нет, это не было последствием отравленного разума, это видели все. Поток машин начал движение, объезжая брошенную на дороге опустевшую машину. В проемах открытой двери появились жуткие тени. Они не имели глаз, но могли смотреть прямо в душу, наполняя ее безотчетным страхом.
Максим передернул плечами. Обернулся и увидел, как по полу микроавтобуса расползается мрак, под пленкой которого двигались змееподобными зигзагами какие-то мерзкие существа. Он снова врубил магнитолу. Динамики встряхнули мозг острой болью. Но ему было плевать на боль, ужас происходящего задвигал все остальные чувства глубоко на задний план.
Он тронулся вперед, разгоняя древний микроавтобус до приличной скорости, благо в эту сторону дорога позволяла, и понесся в сторону дач. Тьма будто не любила громкую музыку. Не прошло и минуты, как она полностью растворилась. Вместе с ее исчезновением пропало и чувство страха, невольно возникающее при проявлении тьмы.
Максим на ходу набрал телефон матери. Результат тот же: трубку не брали. Набрал отцу — бесполезно. Перед глазами то и дело возникала та исчезнувшая женщина. Она бежала от чего-то, что видела только она, и, судя по ее состоянию, ее преследовало что-то безумно жуткое. Это невидимое нечто смогло ее забрать или поглотить, сделав такой же невидимой для остальных. Зачем она ему? Куда она подевалась на самом деле? Погибла или же отправилась вперед к своему счастью?
Размышления помогали Максиму не концентрироваться на провоцировавших его страх объектах. А это были регулярно появляющиеся на асфальте черные проплешины, цепляя которые колесами, возникало чувство, будто те вязли в них. Наверное, в каждом третьем встречном автомобиле он видел среди пассажиров черных призраков, пытающихся за короткое мгновение зрительного контакта уцепиться за взгляд Максима, чтобы вызвать страх.