— Это был Геральд Мэллори, охотник на вампиров, назначенный на Вашингтон Округ Колумбия, не так ли? — спросила я.
— Как ты узнала?
— Мэллори думает, что я шлюха Вавилонская, потому что сплю с вампирами. Он может и смирился бы с оборотнями, но он ненавидит вампиров так сильно и глубоко, что становится даже не по себе.
— Не по себе? — спросила она, чуть повысив голос.
— Я видела, как он убивает. Он просто наслаждается этим. Он как расист, которому дали разрешение на ненависть и убийство.
— Ты упомянуло расу, потому что я чернокожая.
— Нет, я сказала расист, потому что это наиболее точно определяет его отношение к вампирам. Я не шучу, когда говорю, что становится не по себе, когда увидела, как он убивает вампиров. Он их очень сильно ненавидит, Карлтон. Но ненавидит их без причины, и не имеет даже никакой возможности представить, чтобы перестать ненавидеть их. Ненависть поглотила его, а люди поглощенные ненавистью — сумасшедшие. Ненависть скрывает от него правду и заставляет его ненавидеть всех, кто с ним не согласен.
— Он также говорит, что всегда нужно вгонять кол в сердце вампира. И не одобряет использование серебра.
— Он пользуется только колом и молотком. — Я положила на колени свой рюкзак и достала пистолет Моссберг-500 Бэнтэм.[3] — Это мой любимый, чтобы убивать их в гробах. Все что нужно, чтобы вышибить им мозги и пробить сердце, но не думай, что прострелив им сердце и голову ты выполнила всю работу. Убедись, что мозги вытекли на пол, голова полностью отсечена от тела, а через грудь пробивается дневной свет. Чем старше вампир, тем усерднее тебе надо удостоверяться, что его мозги и сердце уничтожены.
— Он говорит, что достаточно просто вогнать кол в сердце.
— Если видно свет сквозь грудь и сердце уничтожено, то, скорее всего, все в порядке, но если у меня есть время, то я на всякий случай уничтожу и мозг. Я хочу чтобы ты знала — так будет безопасней на поле боя. Так же, если во время сражения им вырвали сердца, то я все равно простреливаю им голову.
— Ты имеешь в виду на охоте, — уточнила она.
— Ага.
— Это моя первая охота.
А про себя я подумала «Ну пиздец». — Ты хочешь сказать, что никогда не участвовала в охоте?
— Нет, — ответила она.
— Ты говорила, что совершала только убийства в морге, но я думала, что ты была, по крайней мере, на одной охоте в качестве младшего маршала. Ты никогда не видела, как выслеживают и убивают вампира?
— Я справлюсь.
Я покачала головой. — А теперь мне надо задать тебе одни вопрос, но он может тебя оскорбить, — предупредила я.
Она села на край своей постели. — Что ж, справедливо, спрашивай.
— Это плохое дело, Карлтон. Этот случай не подходит для первой охоты агента.
— Я знаю, что это плохое дело, — сказала она.
— Нет, не знаешь, пока что не знаешь, — я села на кровать и посмотрела на нее, — Я хочу, чтобы ты переписала ордер на меня, пожалуйста.
Она разозлилась и не стала скрывать этого. — Я не могу. Я девушка, и если я сейчас откажусь от этого дела, другие маршалы больше никогда не доверятся мне.
— Я не о том, что ты девушка, Карлтон, а том, что совсем еще новичок и не опытна.
— Ну, ты же меня прикрываешь, Блейк.
— Я волнуюсь не о том, что меня из-за тебя убьют.
Она снова нахмурилась. — Тогда на счет чего волнуешься?
Я посмотрела в ее темно-карие глаза на серьезном лице и сказала, — Я беспокоюсь, что ты сама себя покалечишь.
После этого не было никаких разговоров между нами, девочками. Мы просто готовились ко сну и я пошла в ванну переодеться. Я паковала только свое оружие, а не одежду. Ее паковал Натаниэль, один из моих возлюбленных сожителей, верлеопард и леопард моего зова. Из всех нас он больше всего делал по дому, и мне в принципе нравился его выбор джинсов, футболок, ботинок и кроссовок, но пижама… что ж, по этому поводу придется провести с ним воспитательную беседу. Это был лифчик и трусики шортиками, оба из черных кружев и эластичной ткани, облегающей как вторая кожа. В верхней части было достаточно ткани, чтобы правильно поддерживать мою грудь. Скудная пижама не мне смотрелась замечательно, но точно не подходила маршалу. Но ничего более подходящего он не положил. Я то-о-о-очно с ним поговорю по этому поводу.
Когда я вышла, Карлтон сказала. — Прелестная пижамка. Жаль разочаровывать, но ты делишь койку не с парнями.