В коридоре было тихо, безлюдно, плафоны лили мягкий свет. Возле каюты № 27 Кравцов остановился. Спит Уилл или нет? Дверь была чуть приотворена, Кравцов подошел и согнул палец, чтобы постучать, и вдруг услышал надтреснутый женский голос:
— …Это не имеет значения. Только не думай, что я приехала ради тебя.
— Прекрасно, — ответил голос Уилла. — А теперь лучшее, что ты можешь сделать, это уехать.
— Ну нет. — Женщина засмеялась. — Так скоро я не уеду, милый…
Кравцов поспешно отошел от двери. «Норма Хемптон — и Уилл! — подумал он изумленно. — Что может быть общего между ними?… Не мое это дело, впрочем…»
Он вошел в свою каюту. А каютка — ничего. Маленькое, но уютное жилье для мужчины. Он поскреб реденькую бородку. Побриться сейчас или утром?…
Кравцов щелкнул выключателем — и увидел на столе пачку писем.
17
Он проснулся с ощущением радости. Что это могло быть? Ах, ну да, письма от Марины! Он читал их и перечитывал до трех часов ночи… Сколько же времени сейчас? Ого, без двадцати десять!
Кравцов вскочил, отдернул шторки и распахнул иллюминатор. Голубое утро ворвалось в каюту. Он увидел синюю равнину океана, небо в легких клочьях облаков, а на самом горизонте — коробочку плота, накрытую белой шапкой пара. Солнце слепило глаза, и Кравцов не сразу разглядел тонкую черную нитку, вытягивающуюся из клубов пара и теряющуюся в облаках. Отсюда загадочный столб казался даже не ниткой, а ничтожным волоском на мощной груди Земли. Так, пустячок, не заслуживающий и сотой доли сенсационного шума, который он произвел в мире.
Взгляд Кравцова упал на листок бумаги, лежавший поверх пачки писем. Улыбаясь, Кравцов поднес листок к глазам, снова прочел слова, написанные кривыми печатными буквами: «Папа, приезжай скорее, я соскучился». Это Марина водила Вовкиной рукой. Внизу был нарисован дом, тоже кривой, из его трубы шел дым завитушками. Аи да Вовка, уже карандаш в лапе держит!
Ну ладно, надо идти завтракать, а потом разыскать Морозова. Если он, Кравцов, здесь не нужен, то с первой же оказией…
Он вздрогнул от неожиданности: зазвонил телефон.
— Александр? Вы уже позавтракали? — услышал он глуховатый голос Уилла.
— Нет.
— Ну, тогда вы не успеете.
— А что такое, Уилл?
— В десять отходит катер. Вы не успеете. Идите завтракайте.
— Я успею! — сказал Кравцов, но Уилл уже дал отбой.
Кравцов торопливо оделся и выбежал в коридор. В просторном холле его перехватил какой-то журналист, но Кравцов, пробормотав «Sorry»,[9] побежал дальше. Он попал в узенький коридор, в котором ревел вентилятор, и понял, что заблудился. Назад! Расспросив дорогу, он выскочил, наконец, на спардек и сразу увидел глубоко внизу катер, приплясывающий на волнах у борта «Фукуоки». Прыгая через ступеньки, Кравцов сбежал по трапу на верхнюю палубу. Возле группы людей остановился, переводя дыхание, и тут его окликнул Али-Овсад:
— Зачем пришел? Я сказал, тебя не будить, пусть спит. Тебе инглиз сказал?
— Да. Где он?
Али-Овсад ткнул пальцем в катер:
— Там. Ты не ходи, отдыхай.
— Отдыхай-мотдыхай… — Кравцов с досадой отмахнулся и бочком пролез сквозь тесное кольцо журналистов к Брамулье и Штамму. Они разговаривали с давешним пожилым японцем возле трапа, спущенного к катеру.
Кравцову было стыдно за свою сонливость. Он стесненно поздоровался, и Брамулья, схватив его за руку, подтащил к японцу:
— Это инженер Кравцов.
Морщины на лице японца раздвинулись в улыбке. Он втянул в себя воздух и сказал высоким голосом:
— Macao Токунага. — И добавил на довольно чистом русском языке: — Удалось ли вам отдохнуть?
— Да, вполне…
Так вот он, знаменитый академик! Когда-то, двадцать пять лет тому назад, он с первой группой японских ученых обследовал пепелище Хиросимы и выступил с гневным заявлением против атомного оружия. Ходили слухи, что Токунага поражен лучевой болезнью. Вид у него и в самом деле неважный…
— Господин Токунага, — сказал Кравцов. — Разрешите мне пойти на катере.
— А вы знаете, зачем отправляется катер?
— Нет…
Токунага тихонько засмеялся.
— Но я хорошо знаю плот, — сказал Кравцов, чувствуя, как краска заливает лицо, — и… смогу быть полезен…
Тут подошел академик Морозов.
— Последние известия, Токунага-сан, — весело сообщил он. — Локатор показывает высоту столба около тридцати километров. Он движется со скоростью восьмисот метров в час, но это надо еще проверить.
— Тридцать километров! — ахнул кто-то из журналистов.