Сэр Леон взревел от раздражения и даже не заметил появления стражников, а Ториан продолжал свою методичную атаку. Несколько ударов уже не встретили сопротивления, и на нагрудной пластине старика появились вмятины. Брат Ториан был бодр и полон сил, но при этом явно старался не тратить энергию зря. Он снова прибегнул к прежней тактике, отступив назад на несколько шагов, и опустил меч, предоставив сэру Леону бушевать.
— Иди сюда, ты, пурпурный болван! — кричал тот, осыпая его оскорблениями.
Брат Ториан ничего не ответил, лишь жестом пригласил рыцаря снова выйти на середину конюшни.
Сэр Леон, согнувшись вдвое, пытался перевести дух; изо рта его вырывался хрип, пот капал на грязный пол конюшни. Он снова взглянул на свой меч, на губах его промелькнула усмешка, которую заметил только Рэндалл, и затем рыцарь с ревом устремился на священника.
У Рэндалла перехватило дыхание; его охватило отчаянное желание попросить своего господина попробовать помириться со священником, но юноша не стал этого делать. Рыцарь понимал, что этот поединок означал его смерть, несмотря на надежды Рэндалла на то, что удача или чудо поможет господину победить.
Брат Ториан сделал мощный взмах мечом, решительно выступив вперед. Беспомощный выпад сэра Леона был легко отбит, старый рыцарь рухнул на колени, а священник уклонился от удара и поддал ногой клинок врага. Меч рода Большой Клык вылетел из пальцев сэра Леона и упал на пол в нескольких футах от него.
Казалось, время остановилось; городские стражники молчали, дети с широко раскрытыми глазами смотрели вниз, Рэндалл затаил дыхание. Последний выпад лишил сэра Леона остатков сил, и брат Ториан стоял над ним с победным видом. Пурпурный священник прикоснулся лезвием меча к затылку рыцаря и громко произнес:
— Сэр Леон Большой Клык, рыцарь Тор Фунвейра, я отсекаю тебе голову и тем самым отвечаю на нанесенное мне оскорбление.
В свой последний миг на земле перед встречей с Одним Богом сэр Леон взглянул на оруженосца и широко улыбнулся ему. Брат Ториан с силой взмахнул мечом и одним ударом отрубил противнику голову.
У Рэндалла не вырвалось ни звука, но на глазах его выступили слезы, когда он взглянул на обезглавленное тело господина. Сэр Леон был, можно сказать, единственным членом его семьи в последние три года, и вот теперь он мертв, убит в грязной конюшне, убит за оскорбление, которое Рэндалл нанес Пурпурному священнику.
Ториан, не обращая внимания на Рэндалла, опустился на одно колено у тела поверженного противника и произнес молитву, обращенную к Одному Богу:
— Мой меч и моя жизнь принадлежат тебе. Я сражаюсь за тебя, я убиваю за тебя и готов умереть за тебя.
Он поднялся на ноги, вытащил из латной рукавицы бурую тряпку и тщательно вытер свой клинок. Городские стражники все еще топтались в дверях конюшни; через какое-то время они, перешептываясь, в явном страхе приблизились к закованному в железо воину. На них были кольчуги с поясами и плащи с символом короля — летящим белым орлом. Будучи людьми низкого происхождения, они не имели разрешения носить мечи и были вооружены только арбалетами и длинными ножами.
— Милорд, меня зовут сержант Люкс, — поклонившись, заговорил старший из четверых.
Брат Ториан молчал. Рэндалл понял: несмотря на неравенство поединка, священник, по крайней мере, серьезно отнесся к убийству сэра Леона, и ему нужно было несколько мгновений для того, чтобы взять себя в руки.
— Да, сержант, — кивнул он наконец.
На конюшне появились еще несколько зевак — простой народ Ро Тириса был заворожен зрелищем поединка благородных людей. Сержант Люкс махнул одному из своих подчиненных:
— Убери отсюда этих крыс.
Повинуясь грозным окрикам стражников, зеваки быстро разошлись, и на конюшне снова стало относительно спокойно.
— А он с вами, ваша светлость? — Люкс указал в противоположный угол конюшни, где стоял Рэндалл, привалившись к боку коня сэра Леона, чтобы не упасть.
— Да, можно сказать и так, хотя и не в том смысле, что вы думаете, сержант. — Стражники недоуменно смотрели на священника, но Ториан продолжал: — Он может остаться здесь. Этот поединок произошел частично и ради его блага.
Брат Ториан вложил меч в ножны, снял шлем и взял пурпурный плащ, брошенный на спину стоявшей поблизости лошади.
— Это мой первый визит в столицу, сержант; предполагаю, у вас предусмотрены процедуры на такой случай… — Он указал на обезглавленное тело сэра Леона.