Ожидавших воинов охватило радостное предвкушение сражения; некоторым пришлось сделать усилие, чтобы подавить желание выкрикнуть боевой клич. Взмахнув рукой, Халла и Вульфрик двинулись вперед и начали красться вдоль подножия скалы. Халлу поразило то, как тихо воины следовали за ней, и, прежде чем они достигли открытого пространства, ей всего лишь раз пришлось обернуться и приказать соблюдать тишину.
Пригнувшись у камней, она едва могла различить в темноте и тумане вражеский лагерь. Осажденный Ро Хейл находился севернее, и крепости видно не было, лишь мерцали лагерные костры, и время от времени камень из катапульты проносился по воздуху. Оказавшись на уровне земли, Халла убедилась в том, что они смогут незаметно подобраться к лагерю, и жестом приказала людям следовать за собой.
Они рассеялись на поле, покрытом росой; дорогу им освещала яркая луна, и, держа топоры наготове, люди из Фьорлана, пригнувшись, спешили к лагерю ничего не подозревающих врагов. Вульфрик держал тяжелый топор на плече. Халле было спокойнее, потому что гигант шел в бой рядом с ней, дрожа от предвкушения схватки.
Халла, приближаясь к лагерю, не испытывала жажды крови, скорее, ощущала бремя ответственности за своих людей и нетерпение; ей хотелось поскорее начать и закончить. Гвардейцы короля, должно быть, могучие противники, но она понимала, что, если рыцарей застать врасплох, люди из Фьорлана окажутся с ними на равных и даже превзойдут их.
Перед ними появилась вереница пустых палаток, и Халла осмотрелась в поисках часовых, но никого не заметила и понадеялась на то, что король настолько самоуверен, что оставил лагерь без охраны. Чуть замедлив шаг, она сделала знак Падающему Облаку, который с двадцатью воинами отделился от отряда и заторопился на север, поближе к рыцарям, осаждавшим Ро Хейл, затем жестом велела Олеффу отправляться к катапультам и баллистам. Люди из Фьорлана двигались решительно и целеустремленно, и Халла видела на их лицах выражение готовности к бою; они беспрекословно выполняли ее команды.
— Там, — прошептал Вульфрик, указывая на часового, которого заметил в конце ряда палаток, и дал сигнал следовавшим за ним людям соблюдать максимальную тишину.
Они остановились, Вульфрик передал свой топор Халле и извлек из-за пояса тяжелый кинжал. Пригнувшись как можно ниже к земле, Вульфрик отделился от остальных.
Он незаметно прокрался между темными палатками и возник за спиной одинокого часового, огромной ладонью зажал ему рот и перерезал кинжалом горло. Вульфрик обладал мощным телосложением, и убитый выглядел по сравнению с ним как ребенок.
Халла знаком велела остальным следовать за собой и быстро преодолела оставшееся до палаток расстояние. Вернув топор Вульфрику, она неслышно скользнула вперед между темными палатками и тлеющими кострами. Люди ее рассеялись по лагерю, двигаясь в тенях как можно тише. Над большими палатками, располагавшимися в центре лагеря, развевался королевский штандарт, а под ним другой флаг, с изображением пурпурного скипетра, — это означало, что в лагере присутствует также высокопоставленный Пурпурный священник.
Как Халла и надеялась, воины короля ничего не заметили и не ожидали нападения. Она знаком велела Вульфрику обойти эту часть лагеря с другой стороны с половиной людей, сделала глубокий вдох и двинулась вперед.
Ее оценка численности гвардейцев оказалась верной — триста человек, — но они не были готовы к бою, большинство были без доспехов и даже не вооружены. Люди ро сидели вокруг костров или спали в палатках, и вид врагов, беззаботно отдыхавших неподалеку от осажденного Ро Хейла, сильно разозлил Халлу. Она со своими воинами приблизилась к последнему ряду пустых палаток и подождала, пока Вульфрик с остальными не займет свою позицию.
— Я начинаю, — обратилась она к людям, следовавшим за ней, выпрямилась, приготовила топор и устремилась к гвардейцам.
В тот момент, когда Халла выбежала из укрытия на свет, примерно двести воинов из Фьорлана обрушились на лагерь со всех сторон и быстро наводнили его. Один воин ро, расположившийся у костра с бутылкой вина, поднял взгляд и в ужасе уставился на женщину. Она взмахнула топором и одним мощным ударом отрубила ему голову.
Не сразу раздались тревожные крики. К тому моменту, как люди короля сообразили, что происходит, жестокие воины с топорами уже перебили множество гвардейцев. Лишь несколько людей ро имели наготове оружие, и большинство из них встретили мгновенную смерть, даже не успев подняться с мест.