Переводя дыхание, я опустил капюшон и не открыв еще рот, чтобы сказать место поездки, но тут же услышал то, что сам намеревался сказать:
–Поехали.
Голос был не мой.
Я повернул голову и увидел девушку, сидящую рядом. Брюнетка, с короткими волосами, не достигающими до плеч, черными как беззвездное небо и густыми как темные сгустившиеся тучи. В них пересекался монотонный желтый свет, и бегал как по спускающемуся канаву. Плечи были голыми и по ним спускались капли холодного дождя, исчезая в тесном платье, накрашенной мокростью, как краской. По каплям бежал легкий пар. Красное платье достигало до обнаженных колен.
Вдруг девушка повернула голову и ее взгляд застыл в моих глазах. Она была удивлена не менее меня. Ее огромные зрачки стали шире, а тонкие, но натуральные (большая редкость) брови поднялись скобками вверх. Ее пурпурно-розовые толстые губы застыли округленно приоткрывшись. По шее катилась очередная капля и медленно спустившись, исчезла между груди.
–Эй… так не пойдет, – услышал я свой голос.
Ее губы приклеились друг другу, готовясь к движению.
– Мы едем? – раздался голос спереди машины.
Мы оба оторвали острые взгляды от друг друга и взглянули вперед на таксиста. Старик, который развернулся и поддался обеими руками на передние сидения продолжил:
–
Вы вместе или как?
В этот момент на улице разразился гром.
2
Царил ночной мрак. Луна переплетала свои мерцающие лучи с огоньками светлячков, что кружились в парах. Всю местность заполняли бесчисленные высокие сосны, всей гордостью и крепкостью борющиеся с ветром, что пытался тревожить их спокойствие и непоколебимость.
Вокруг расползлась и гнусно осела могильная тишина. Где-то из глуши доносился свист ветра, медленно погружаемый в сон. В самом центре доминирующей зелени, находился сухой кусок безжизненной земли. А внутри стояла оно, – двухэтажное старое и заброшенное здание, служившее когда-то обителем знаний для детей и подростков. Изнутри доносились звуки раскаленных металлов и людских криков, проблескивая между деревьями вглубь.
Внезапно одно из целых стекл взревело от удара и раскатилось на обломки. Со второго этажа упал мужчина, спиной вниз. Приземлился не совсем удачно. В тот самый момент на только что взорвавшемся окне появился силуэт другого мужчины. Через секунду, недолго думая, тот птичьей стойкой полетел на землю за первым, удачно парировав в воздухе и почти бесшумно упав на корточки, как кошка.
Он встал лицом к врагу. В руке блистала отраженными оттенками неба и превосходно демонстрируя свою ужасающую остроту, катана. На рукоятке трепетал от ветра кусок бинта, обвитый вокруг нее.
Атмосфера затяжелела.
Оба разом метнулись на друг друга. Лезвия в руках ревели от жажды крови и звук угасающих криков ветра, нитью отдавался по ним.
Резкий взмах. Удар!
Грохот отстрелянного столкновения двух металлов рассыпался на искры.
Саи подумал о том, что секунды уже отмерены, и все произойдет по уже четко написанному сценарию…
Мечи отбились от друг друга, оставив тающую искорку между ними.
Вокруг бушевала распыленная сухая земля. А все вокруг – лес, сосны, животные, опустившиеся меж листьев и стебель, в землю и кусты, вставшие на ветки и парировавшие издали, но так чтобы не терять сцену из видимости зрения: наблюдали без малейшего шороха, как зритель, усевшийся на балконе с биноклем в руках.
Ноги обоих мужчин взбрели от земли и мечи ударились в новой атаке. Темп сражения набирал обороты. Оба влились в этот хаос и адскую жажду схватить сладкой и горячей плоти врага, своим лезвием холодного меча, воткнувшись внутрь мягкой кожи и разорвав жерло вулкана фонтаном крови.
Маленькие раны наполняли тело обоих, разрезая одежду и тонкую плоть под ней. Струйки крови каплями бегали вокруг, сливаясь с потом и грязью плывущего волной тумана с земли.
В агонии сражения вдруг их взгляды коснулись. Тогда все их нутро, тело, сознание, подсознание, душа и разум поняли, что следующая атака будет последней. Адреналин всколыхнул последние баки, и они снова метнулись на друг друга в зверином оскале.
И в это мгновенье Саи почувствовал…
Вены залились огненной массой, голова заработала на всю мощь и глаза зафиксировали каждую пылинку в ветре, бьющего в лицо; рука словно обросла ветвями и присоединилась к рукоятке меча, став с ним одним целым; воздух словно чье-то дыхание, замер, перед ожиданием следующего глотка; земля поднялась облаком дыма, окутав их силуэты.
Мечи содрогнулись и искривили пространство, всепоглощающим ревом металлических звуковых взрывов.