Дима недоумённо переводил взгляд с окровавленного лезвия на девушку. Он был в шоке.
Света метнулась в дом, рывком выдернула из шкафчика аптечку и, прихватив ковшик с водой, бросилась к костру.
– Пустите, – приказала она. Вылила на руку Оксане воду, смывая кровь, и обработала ранку тампоном, вымоченным в перекиси водорода. Оксана шипела и ругалась сквозь зубы. Света даже поразилась ее словарному запасу.
– Перестань, – сказала она. – До летального исхода тебе еще жить да жить. Сама жаловалась, что руки не оттуда растут.
– Когда? – удивилась Оксана. – Ничего я не жаловалась.
Кровь перестала сочиться, и девушка постепенно успокаивалась.
– Ну, не ты, – согласилась Света, припомнив собственные утренние горькие мысли. – Вообще, хватит на сегодня. Тушите огонь. Спать пора.
Роман подхватил стоящее возле калитки ведро, загодя приготовленное Светой на случай пожара, и с размаху выплеснул на костер. Тот задымил и погас. Ворча что-то насчёт слишком нежных девственниц, парни выбрались за калитку и начали разбредаться по тёмному околотку. Все, кроме Аристарха. Он осторожно взял под руку раненую и повёл к веранде. Оксана немедленно потеряла сознание, крепко обняв молодого человека за шею и поджав ноги. Тому волей-неволей пришлось подхватывать её и нести на руках.
– Чего это она? – поинтересовалась Юля.
– Больно-то как, – простонала Оксана, уютно прижимаясь щекой к щеке парня.
– Сейчас пройдет! – и бессердечная Света ткнула её пальцем в бок.
Оксана взвизгнула, но лишь крепче приникла к широкой мужской груди.
– Зачем ты так? – укоризненно сказал Аристарх. – Человеку больно.
Света смутилась. Она не нашлась, что сказать. В этот миг Юля коварно пощекотала парня под мышкой. Тот от неожиданности выпустил больную ношу. Оксана отпустила шею молодого человека и уничижительно посмотрела на подруг, но ничего не сказала и прошла в дом.
Свете стало стыдно. Однако Юля лишь рассмеялась и скрылась вслед за несостоявшейся жертвой. Молодые люди остались одни.
– Хороший был день, – негромко сказал Аристарх.
Света пожала плечами и промолчала. Она устала, переволновалась за Оксану, и вообще… Конечно, блондин – парень видный и, судя по всему, человек неплохой, но в принципе – день как день: грядки, прополка плюс вырубка сиреневых кущ. А вечер так и вовсе сплошной идиотизм, закончившийся кровью. Хорошо еще, что рана оказалась неглубокой. И не по лицу попал. А то ходила бы девчонка украшенная шрамом, как немецкий студент в 18 веке.
– Понятно, – угрюмо пробормотал Аристарх. – До свиданья. Надеюсь, завтра увидимся?
Света встрепенулась. «Что же это я!» – подумала она.
– Ты извини, – она виновато потупилась. – Я просто устала. Увидимся, конечно. Странно было бы не увидеться – живем с одним забором на двоих.
Парень усмехнулся.
– Можно снести. Твои шесть соток да мои четыре – уже десять. Если пожениться, будет целая фазенда.
– Не пойдет, – не согласилась расчетливая Света. – Твоих всего четыре, а моих целых шесть. Придется искать побогаче землевладельца.
– Да, но у вас не будет общего забора.
– Забор недолго и поставить, – возразила девушка. – Было бы место, а уж забор у нас в стране воткнуть – раз плюнуть.
– Имеется большой опыт?
– Конечно, помню, как… Слушай, что за чушь мы несём? – поразилась девушка. Какие заборы?
– Не знаю, ты их тут переставлять начала.
Аристарх засмеялся, и Света невольно улыбнулась в ответ.
– Вот. Совсем другое дело, – сказал он. – Тебе идёт улыбаться. Тебе вообще говорили, какая у тебя замечательная улыбка?
– Говорили. Только улыбка?
– Не только. Просто с улыбкой ты – как солнечный зайчик на тёмной стене.
– Куцый и желтый?
– Весёлый и тёплый. И очень красивый. Ну, это уже и без улыбок видно.
Света подавила разочарованный вздох. И обязательно надо было говорить последнюю избитую фразу?
– Спокойной ночи, – сказала она.
Аристарх придержал ее за руку.
– Извини, – негромко попросил он. – Сказал пошлость.
Света встала на носки и дотянулась губами до щеки парня.
– Какой ты смешной, – пробормотала она. – Называть девушку красивой теперь пошлость?
Она быстро взбежала по ступенькам на веранду и закрыла на задвижку дверь. Потом осторожно выглянула в окно. Аристарх стоял, уставившись на дом, застыл каменным истуканом, и вид у него был, словно объелся чем-то очень вкусным. Каменным. Наконец, он пошевелился и медленно направился к выходу.
Света проводила его взглядом и невольно вздрогнула. В ярком лунном свете одетый в сарафан ствол Тётя с высоты веранды поразительно напоминал живую фигуру; сучья покачивались в легком ночном ветерке похожие на шишковатые шевелящиеся руки.