«В жизни столько не съем, – подумала Света. – На рынок, что ли, пойти торговать?»
Тут же возникла яркая картина, как она в телогрейке с повязанным белым передником и в валенках, разрумянившись и притопывая от мороза, зычно покрикивает из–под толстой шали: «Кабачки домашние, вкусные! Свекла сахарная, сладкая! Огурцы закусочные, соленые!» А вечером аккуратно укладывает в мешки железную мелочь и расправленные мятые десятки. Совесть ни за что не позволит продавать дары земли по дорогой цене. Увозит мешки в банк на раздолбанной иномарке и кладет на счёт кругленькую сумму. Потом возвращается домой, готовит товар на следующий день, чтобы утром вновь встать к прилавку. И так без отпуска и выходных. Во всяком случае, работа на открытом воздухе с живыми людьми казалась гораздо ярче и привлекательней, чем торчать в офисе за компьютером пять дней в неделю.
Света затрясла головой, отгоняя радужные перспективы. Сначала следовало собрать урожай, выполоть сорняки, а уж потом задавать вопросы местным садоводом, кто из них устроил опытную деляну из её участка. И Света отправилась будить девчонок.
Дело это оказалось не таким простым и отняло немало времени. После мягких увещеваний Света, получив по голове подушкой от Оксаны и выслушав свою родословную в изложении Юли, стала действовать более решительно. Она сунула руки под одеяло, ухватила Оксанину лодыжку и пощекотала пятку. Нога попыталась вырваться. Света не отпускала и продолжала щекотать. В конце концов, она добилась успеха: после ворчания, бурчания и нескольких новых для Светы выражений, Оксана села на раскладушке и, посмотрев на Свету мутным взглядом, объявила:
– Сажать, полоть, поливать не буду! Зайди через пару часиков. Лучше – завтра.
Света протянула ей кружку с горячим кофе, который предусмотрительно сварила заранее. Оксана потыкалась в нее носом, отхлебнула разок и поставила на пол.
– Не подольстишься, – сказала она гораздо бодрее, – все равно не буду сейчас полоть.
– И не надо, – сказала Света, – помоги только урожай собрать.
– Так ты из-за редиски меня в такую рань подняла? – возмутилась Оксана. – Сама не можешь надёргать?
– А вот увидишь, – загадочно пообещала Света. – Ты, кстати, проснулась?
– Да, – недовольно ответила Оксана, – но могу ещё поспать.
– Не надо, – попросила Света. – Мне ещё Юлю будить.
– Так она спит! – Оксана была возмущена до глубины души. – Мы тут с тобой спозаранку пашем, а она дрыхнет!
– Это ненадолго, – успокоила её Света. Она аккуратно намочила край полотенца, висевшего в изголовье кровати, которую оккупировала Юля, отжала его и замерла в растерянности. Вместо девушки на кровати лежало нечто длинное и бесформенное, завёрнутое со всех сторон в одеяло и прикрытое сверху подушкой на одном конце .
– В разведку её надо посылать, – засмеялась Оксана. – За две минуты так замаскироваться!
– Думаешь? – усомнилась Света. – Она же спала.
– Ну и что? Она даже на работе утром спит с открытыми глазами. Неужели не замечала?
Света пожала плечами. Ей припомнилось, что Юля с утра обычно какая-то квёлая и сидит, уставившись в монитор, не обращая внимания на окружающих. Но спать с открытыми глазами… Хотя от Юльки всего можно было ожидать.
Оксана встала и подтащила к кровати раскладушку.
– Раз-два, дружно! – сказала она Свете, ухватившись за сверток и силясь перевалить его на свое бывшее ложе.
Света хихикнула и принялась помогать. Вдвоем они управились быстро, вот только у раскладушки подвернулись две опоры – скорее всего, когда Оксана её двигала, – и с ощутимым шлепком запелёнутое тело грохнулось на пол. После чего девушки пару минут выслушивали приглушённые словосочетания из-под одеяла. Очень многие были Свете в новинку. А одно-два просто вогнали в краску. Она смущённо посмотрела на Оксану, но та азартно слушала с блестящими глазами. Запоминала.
– …ть! – Юля выпуталась и села, скрестив ноги.
– Хватит! – решительно сказала Света. Ругань резала слух, ей было неприятно.
«Ещё научишься чему-нибудь, – подумала она, – избавляйся потом от дурной привычки».
– Пойдёмте, кое-что покажу, – и вышла.
Она довольно долго стояла на крыльце, пока, наконец, не появились девчонки. Впереди шла Оксана, за ней, паровозиком, тащилась Юля.
При открывшейся картине Оксана застыла. Юля выпустила поясок ее халатика и прислонилась к косяку.
– Ни фига себе! – выдохнула Оксана. – Что это?