Следовательно, надо было найти способ похитить эту луковичку у забот Розы и у любви Корнелиуса.
Только это была нелегкая задача.
Роза охраняла свой тюльпан, подобно матери, оберегающей своего ребенка; нет, еще заботливее — подобно голубке, выводящей птенцов.
Роза целыми днями не покидала своей комнаты, и, что еще удивительнее, она не покидала своей комнаты и вечерами.
В продолжение семи дней Бокстель безрезультатно следил за комнатой Розы: хозяйка не покидала ее.
Это были те семь дней ссоры, которые сделали Корнелиуса таким несчастным, лишив его всяких известий одновременно и о Розе и о тюльпане.
Но будет ли Роза вечно в ссоре с Корнелиусом? Похитить тюльпан стало бы тогда еще труднее, чем это сначала предполагал мингер Исаак.
Мы говорим "похитить", так как Исаак просто-напросто решил украсть тюльпан. И так как выращивание цветка было окружено глубокой тайной, так как молодые люди тщательно скрывали от всех существование цветка, то, конечно, его, Бокстеля, известного тюльпановода, скорее сочтут хозяином тюльпана, чем какую-то молодую девушку, не осведомленную во всяких тонкостях цветоводства, или преступника, который осужден за государственную измену, которого держат под тщательным надзором и которому было бы трудно из своего заключения отстаивать свои права. К тому же, раз он будет фактическим владельцем тюльпана (а когда дело касается предметов домашнего обихода и вообще движимого имущества, фактическое обладание является доказательством собственности), то премию, конечно, получит он и вместо Корнелиуса увенчан будет, конечно, он, и тюльпан, вместо того чтобы быть названным Tulipa nigra Barloensis, будет назван Tulipa nigra Boxtellensis, или Boxtellea.
Мингер Исаак еще не решил, какое из этих двух названий он даст черному тюльпану, но так как оба они обозначали одно и то же, то этот вопрос был не так уж важен.
Главное заключалось в том, чтобы украсть тюльпан.
Но, для того чтобы Бокстель мог это совершить, нужно было, чтобы Роза выходила из своей комнаты.
Поэтому Исаак, или Якоб, как вам будет угодно, с истинной радостью убедился, что вечерние свидания возобновились.
В первые дни, когда Роза отсутствовала, он использовал для обследования двери ее комнаты.
Дверь запиралась очень крепко на два поворота простым замком, но ключ от него был только у Розы.
Вначале у Бокстеля возникла мысль украсть ключ, но, помимо того, что не так-то легко залезть в карман молодой девушки, ибо даже при благоприятном для Бокстеля исходе Роза, обнаружив потерю ключа, сразу же заказала бы другой замок и не выходила бы из комнаты, пока старый замок не был бы заменен новым. Таким образом, преступление Бокстеля оказалось бы бесплодным.
Лучше было испробовать другой способ.
Он собрал все ключи, какие только мог найти, и в то время, как Роза и Корнелиус проводили свои счастливые часы у окошечка, он перепробовал их все.
Два из них вошли в замок, один из двух сделал один поворот, но остановился на втором повороте.
Значит, приспособить этот ключ ничего не стоило.
Бокстель покрыл его тонким слоем воска и вновь вставил в замок.
Препятствие, встреченное ключом при втором повороте, оставило след на воске.
Бокстелю оставалось только провести по следам воска тонким, как лезвие ножа, напильником. Еще два дня работы, и ключ Бокстеля легко вошел в замок.
Дверь Розы без всяких усилий бесшумно открылась, и Бокстель очутился в комнате Розы наедине с тюльпаном.
Первое преступление Бокстеля было совершено тогда, когда он перелез через забор дома ван Барле, чтобы вырыть тюльпан, второе — когда он проник через открытое окно в сушильню Корнелиуса, и третье — когда он с поддельным ключом вошел в комнату Розы.
Мы видим, как зависть толкала Бокстеля на преступления.
Итак, Бокстель очутился лицом к лицу с тюльпаном.
Обычный вор схватил бы горшок под мышку и унес бы его.
Но Бокстель не был обычным вором, и он раздумывал.
Он раздумывал о том, разглядывая при помощи потайного фонаря тюльпан, что цветок еще недостаточно распустился, чтобы можно было быть уверенным в его черном цвете, хотя все данные говорили за это.
Он раздумывал о том, что, когда слух о краже распространится, после случившегося в саду заподозрят, безусловно, его, Бокстеля, начнут поиски, и, как бы хорошо он ни прятал тюльпан, его все же смогут найти.
Он раздумывал о том, что если бы ему и удалось спрятать тюльпан так, чтобы его никто не отыскал, то цветку могли бы повредить все перемещения, которым бы он подвергся.
Он раздумывал о том, наконец, что лучше всего — раз у него есть ключ от комнаты Розы и он может войти’ туда в любую минуту — подождать полного цветения, взять тюльпан за час до того, как он распустится, или через час после этого и, не медля ни одной секунды, уехать с ним прямо в Харлем, где раньше чем кто-либо успеет предъявить на него права, тюльпан очутится перед знатоками.