– Мамуля, дело, наверное, не в водке, а в тяжёлом разговоре с Агафоновыми, родителями погибшего сына.
– Да, сынок. В магазине было много разговоров о твоём рассказе про Афганистан. Молодец, что не стал пересказывать газетные статьи.
Тут в дверь постучали, и на пороге появился Толик.
– Дядя Паша, ты как? Я заскочил узнать, может, тебе чего нужно. У меня сейчас обеденный перерыв, так я сразу к тебе.
– Анатолий, быстренько мыть руки, я вас обедом накормлю, – сказала мама и загремела кастрюлями.
– Вера Николаевна, не нужно, не беспокойтесь, я в столовку ещё заскочу.
– Я тебе заскочу. Мама сказала обед – значит, обед.
– Ну хорошо. Дядя Паша, может, тебе какая помощь нужна?
– Да, Павлик, не помешает. Вечером после работы заходи, поговорим.
– А что нужно?
– Да вот хотя бы душ отремонтировать.
– Я сейчас быстренько гляну, – и Толик выбежал из дома.
– Мне кажется, он хороший парень, только ветер в голове ещё гуляет, – сказала мама.
Толик зашёл в комнату, сел: «Душ нужно не ремонтировать, а делать новый. От старого ничего не осталось, всё погнило. Доски у тебя, дядя Паша, есть?»
– Да, что-то там в сарае лежит, нужно посмотреть. Вечером и поглядим.
– Хорошо, – и он принялся за мамин борщ.
После обеда я пошёл в сарай разбирать доски. Какие, по моему разумению, могли пригодиться, я вытащил во двор.
Через час ко двору подъехал трактор с тележкой. Я выглянул на улицу. Каково было моё удивление, когда я увидел за рулём трактора Толика. Он вылез из кабины и начал с тележки выгружать стальные уголки и газовую сварку.
– Толик, это что такое?
– Из этих уголков я сварю каркас для душа, потом его обошьём досками.
– Ты где это взял?
– Дядя Паша, не переживайте, всё законно. Я попросил уголки у Григорьича, главного инженера МТС, сказал, что нужно помочь Колокольниковой Вере Николаевне. Он всё разрешил, ещё разрешил автоген взять и дал два дня отгулов. Пятницу, субботу и воскресенье выходной. Так что мы с вами все дела успеем переделать. Мне всё равно в общаге заниматься нечем.
– Анатолий, при одном условии: что эти три дня будешь жить у нас, – мама подошла на звук трактора и тоже все слышала.
– Да ну, зачем, мне и в общаге нормально.
– Толик, обсуждению не подлежит, – сказал я.
– Хорошо, вы всё занесите во двор, а я пока трактор отгоню на базу.
Скоро Толик вернулся, и мы начали отмерять уголки. Он их разрезал автогеном на нужные размеры. Затем начал их сваривать, я только держал и помогал ему. Постепенно начал вырисовываться каркас. Старый душ мы разломали на доски и вынесли на мусорку. Толик подровнял лопатой сливную яму, мы сделали лаги из сваренных по двое уголков и застелили их новыми досками. Потом Толик постоял, посмотрел, что получилось, и снял доски с пола. Мы их отнесли к сараю, где был сделан импровизированный верстак, и Толик лихо их остругал рубанком. Вообще он был, как я понял, мастер на все руки. За что ни брался, всё у него получалось, и не просто хорошо, а как-то лихо. Про таких у нас говорят, что у него две руки правые. Короче, к вечеру пол был настелен, каркас выкрашен. Завтра с утра обошьём его досками, Толик сварит новый бачок, и душ готов. Вообще-то всю работу сделал Толик, а я только помогал ему, где нужно подержать, поднести, подать. Не рукоделец я, что ж поделаешь.
Вечером за ужином мы расспрашивали Толика, почему он оказался в детском доме, где его родители. Он нам всё подробно рассказал. Что родителей своих он совершенно не помнит, а в детском доме живёт с рождения. Мама горестно повздыхала, видимо, ей было жалко Толика. Хороший парень, а жизнь получилась такая тяжёлая.
– Нормальная у меня жизнь, Вера Николаевна, а то, что нет родителей – так кто ж виноват. Нас таких в детдоме было много.
– А не пробовал, ли ты, Анатолий, поискать их?
– А зачем? Если бросили меня, потому что не нужен, так зачем искать. Только расстройство одно. А если погибли где, то тем более. Я уже двадцать лет прожил без мамы, папы. Проживу и дальше. Людей вокруг меня хороших много – вот вы, например, с дядей Пашей.
От таких слов у меня ком подкатил к горлу, а мама смахнула слезу.
Постелила мама Толику в зале, на диване, где он великолепно расположился.
На другой день мы быстренько доделали душ, установили новый бак и набрали в него воду. Затем Толик занялся ремонтом в доме. Поправил все двери, которые скрипели и плохо закрывались. Поправил шифер на крыше. Забор. В общем, переделал кучу дел, до которых у меня руки не доходили. Затем побелили стены снаружи и покрасили окна и двери. Дом стал как новенький. Так выходные и пролетели. С понедельника Толик вышел на работу в МТС, и за неделю видели мы его только один раз. Он заскочил на минутку, поинтересовался, как наши дела. Мама похвасталась ему своими обновками, которые мы с ней купили в сельском магазине, а я сказал, что в следующий понедельник уезжаю, и просил обязательно прийти к нам на выходных.