«Четыре пассажира из Мэриленда, привёл Мойсей». «Ещё четыре пассажира оттуда же, выведены Мойсеем». «Новая поездка Мойсея в Мэриленд, вывезено шестеро человек»…
Глубокой ночью начальник станции отправлялся на кладбище со своей записной книгой в руках и тщательно прятал её в старом склепе, где были похоронены три поколения семьи старожилов Филадельфии. Записи Стилла были напечатаны 1872 году.
Итак, в книге Стилла появилась новая запись:
«Билл Баули, 42 лет, из Мэриленда, при нём жена и двое детей. Приехали из Балтимора с Мойсеем, отправляются в Канаду с ним же. Выдано четыре пары обуви и двадцать долларов».
Стилл сделал эту запись, не задав ни одного вопроса вновь прибывшим. Потом закрыл книгу, посмотрел на Устричного Билла, улыбнулся и сказал:
— Ну, дядя Билл, я рад познакомиться с человеком, который обошёлся доктору Томпсону в тысячу триста долларов.
Билл посмотрел на собеседника с ужасом:
— Как… Откуда вы знаете, что меня зовут Билл?
— По описанию, — спокойно ответил начальник станции. — Вот газета, а в ней все твои приметы. Ты Устричный Билл из графства Дорчестер. За тебя обещано тысячу триста наличными.
— Великий боже! — охнул Билл и хлопнул ладонью по колену. — Если меня можно узнать по описанию, то я пропал!
— Ты, пожалуй, преувеличиваешь, дядя Билл…
— Оставьте меня здесь, в городе! Из-за меня провалятся другие!
— О нет, — невозмутимо отвечал Стилл, снимая очки и потягиваясь. — Ты поедешь в Канаду с Гарриет Табмен. Не было ещё случая, чтобы она потеряла пассажира. Вот тебе двадцать долларов, а новые башмаки вам даст Гарриет.
Семья Баули уехала из Филадельфии уже не в мешках, но всё-таки в багажном вагоне. В Нью-Йорке Гарриет пересадила их в товарный вагон. Железнодорожники нисколько не удивлялись. Бывали случаи, когда и свободные негры за небольшую мзду ездили в товарных составах, потому что передвигаться в пассажирском вагоне за загородкой «для чёрных» было, во-первых, неприятно, а во-вторых, дорого. Свою бумагу из «Бюро по розыску беглых негров» Гарриет использовала только один раз, когда поезд пришёл в Рочестер.
К вагону подошли двое молодцов в широкополых шляпах, в сопровождении полицейского.
— Что здесь за живность? — крикнул один из них, открывая дверь. — Теперь черномазые разъезжают только по железной дороге. Ну, беглые? Думаете, Канада близко? Она дальше от вас, чем тюрьма!
— Совершенно верно, беглые, — сухо сказала Гарриет. — Задержаны мной.
— Тобой? Ты сама беглая!
Она безмолвно развернула своё удостоверение перед носом негролова.
— Вот как! — сказал он в крайнем изумлении. — Бюро нанимает на службу и вашего брата?
— А что? — промолвил его спутник. — Это, знаешь ли, Хиггинс, вовсе не так уж глупо. Даже ловко, чёрт возьми!… А знают твои телята, куда их везут?
— Это моё дело, — отвечала Гарриет.
Негроловы расхохотались и ушли.
Тормозной кондуктор угрюмо посмотрел на Гарриет и проворчал:
— Своих продаёшь, тётка?
— Нет, — сказала Гарриет. — Я просто делаю то, что нужно.
— Смотри, тётка, как бы тебе не накостыляли по шее! У нас, на Севере, таких не любят.
— Можете не беспокоиться, — сказала Гарриет и захлопнула дверь вагона.
— Слава богу, — вздохнул за её спиной Билл, — что этот негролов не узнал тебя.
— В вагоне темновато, Билл, — отвечала Гарриет. — Но будь у него мозги поисправнее, он наделал бы нам неприятностей. Впрочем, я знаю людей, которые готовы вступить в бой даже с полицией. Здесь живёт Дуглас.
Билл задремал, покачиваясь в такт колыханию вагона.
Гарриет разбудила его через несколько часов. Она приоткрыла дверь, и в вагон проник тяжёлый мерный гул. Билл поначалу думал, что это гром, но такого длительного, неумолкающего грома не бывает.
— Ты свободен, Билл! — крикнула Гарриет. — Ты перешёл границу!
Билл, шатаясь, подошёл к щели. Под голубым ясным небом перед ним стремительно неслась река, огибая тёмный, поросший лесом остров. Дальше грохотали две большие стены низвергающейся воды, расположенные почти под прямым углом друг к другу, и высокий столб водяных брызг поднимался, как огромное облако пара, играя радужными отблесками на солнце.
— Это Ниагара! — крикнула Гарриет. — Это водопад. Мы в Канаде! Слышишь, Билл?
Билл ничего не ответил. Всё так же шатаясь, отошёл он от двери, присел на мешки и, покачиваясь из стороны в сторону, запел:
Спустись к нам, Мойсей,