— Хорошо, — сказал Бен. — Но что же с Тэрнером?
— Он скрывался в пещере два месяца. Затем перебили его лучших бойцов, его взяли и повесили. До последней минуты он держал в руках святую библию.
Наступило молчание.
— Всё-таки это был настоящий человек, — сказал Кимбс и ударил кулаком по земле, — настоящий парень этот Тэрнер!
— Жаль, что он не убежал, — промолвил Бен.
— Он не должен был бежать, — задумчиво сказал Книжник, — такие люди не бегут. Он стоял за нас до конца. И мы его никогда не забудем. В священной книге сказано: «Я господь, я выведу вас из-под ига и спасу вас от рабства!»
Последние слова Книжник почти выкрикнул. Бен закрыл ему рот ладонью.
— Ты слишком много выучил из святой книги, — сказал он, — она не даёт тебе спать. Негр не должен брать в руки пику с железным наконечником. Этого никогда не было.
— А что делать? Ждать, пока добрый белый масса подарит тебе свободу? — спросил Кимбс.
— Никогда не было! — уверенно повторил Бен.
— Ты живёшь во тьме, — сказал Книжник, — и не знаешь, что говоришь. Это всегда было. Лет с десяток назад жил на глубоком Юге чёрный Денмарк Визи, матрос…
— Чёрный матрос? — недоуменно переспросил Бен. — Его отдали внаймы, что ли?
— Нет, он выкупился за деньги и был свободным негром. Он читал святые книги, как Тэрнер, а там сказано, что все люди равны перед богом…
— Не надо читать книги, — сказал Бен и сплюнул в очаг. — Я вот не читаю книг, а чем мне плохо? Масса Бродас толкует, что я лучший лесоруб в восточном Мэриленде и на всём берегу, где есть морской прилив…
— Не мешай учёному человеку говорить!
— И Денмарк решил подбить негров захватить Чарлстон. Заметьте, братья, что это не деревушка вроде Бактауна. Это большой город. Они сделали наконечники для пик, составили списки людей и лошадей, раздобыли даже ружья. Денмарк хотел собрать армию. У него была хорошая голова, у этого Денмарка. Но какой-то Иуда донёс на него, и Денмарка схватили, и ещё сто тридцать негров в городе. Их жгли раскалённым железом, но они молчали. Один из них застонал, но Денмарк крикнул ему: «Умирай молча!» — и тот больше не раскрыл рта.
— А дальше что? — спросил Бен.
— Дальше? Тридцать четыре человека были повешены.
— Я так и думал, — сказал Бен.
— А думал ты, что негр может любить свободу, как белый?
— Нет, — сознался Бен, — об этом я не думал. Я думал, что мы не равны белым, потому что мы рабы.
Книжник посмотрел на него, нахмурив брови.
— Кто так думает, заслуживает быть рабом! — сказал он и вышел из хижины.
— Пойду и я, — сказал Кимбс, — а то ещё, того и гляди, нагрянут патрульные и увидят, что негры бродят по ночам. Любой белый может арестовать любого негра… Увидишь, Бен, что я убегу! Убегу из этого проклятого Мэриленда! Есть ещё лодка…
Кимбс собрался перешагнуть через порог, как вдруг издалека донёсся глухой и быстрый перебор копыт.
— Патрульные! — сказал Кимбс.
— Скачут по полю, а не по дороге, — подтвердил Бен. — Слышишь, проехали Красный Ручей? Да это верховые лошади Стюартов — наши так быстро не меняют рысь на галоп. Господи, только бы они не остановились…
Но они остановились. Тишина. Прошло несколько секунд, и Бен с Кимбсом услышали знакомый, гулко хлопающий звук бича и тяжёлые стоны.
— Кто-то сбежал с плантации Стюартов, — сквозь зубы процедил Кимбс, — и его поймали, убей меня бог! Поймали несчастного, который задумал бежать пешком!…
Хэт слышала всё это, лёжа у очага. У неё был жар и всё плыло перед глазами. Ей казалось, что это сон и что отец с Кимбсом ненастоящие. Хлопанье бича она принимала за выстрелы, а потом она услышала как будто звук скрипки. Ей показалось, что она одна в лесу и яркая звезда светит сквозь ветви орешника.
…Представьте себе, что вы негр или негритянка. На вашем лице цветное клеймо, которое видно издали. Вас сторонятся, как зачумлённого. И это навсегда.
Представьте себе, что вы неглупый негр, но вы хуже любого глупца — белого; вы честный негр, но вы хуже любого мошенника — белого; вы трезвый негр, но вы хуже любого пьянчуги — белого; вы трудящийся негр, но вы хуже бездельника — белого. И это навсегда.
Вы входите в комнату, в которой сидят белые леди и джентльмены. Разговор смолкает. Одни смотрят в сторону, другие опускают глаза, третьи сердито вас разглядывают, четвёртые морщатся, как будто от вас плохо пахнет… Что случилось? В комнату вошёл чёрный.
Вас никогда не называют «мистер» или «мисс», но обязательно «любезный», или «малый», или «девка», или, в лучшем случае, «тётка». Вас бессмысленно оскорбляют: вас не пускают в дилижанс, или в цирк, или к общественному колодцу, над которым висит надпись: «Только для белых». И так всегда.