- Потом, потом, потом! – Прорычал, переходя на крик инквизитор. – Я уже не знаю, кого стоит больше опасаться: какие-то секреты, недомолвки, на девочку напал ни с того ни с сего, теперь еще это… ни то магия ни то языческие ритуалы.
- Хочешь сжечь меня на костре. – Неожиданно тихо ответил Охотник. – Доживи сперва рассвета. – Покрасневший инквизитор сжал зубы. – Клянусь всем святым в этом мире, я все тебе объясню. – Рихтер недоверчиво покривился. – Никаких недомолвок. – Подошедшие девушки тихо пристроились неподалеку. Вера держала Алису за руку, глядя на Ратибора загнанными глазами. Тот ободрительно положил руку ей на плечо, стараясь придать взгляду наиболее спокойный вид. – Успокойся, мы справимся. Помоги ей забраться на дерево, и сама спрячься в ветках. – Девушка кивнула и пошла дальше, выбирая место для подъема.
- Бог с тобой. – Сдался инквизитор. – Какой план?
- Времени у нас не много, туман скоро нагонит. – Охотник развязал завязки и бросил в повозку дублет. – Я окружу вас защитным кругом. – Он стянул с себя рубашку и отправил следом. На плечах и животе отчетливо выделялись татуировки с символами крестного знамения. – Призраки не смогут его пересечь. – Он тихо вздохнул. – Я останусь снаружи и перебью их до последнего. – Он принялся снимать сапоги. – А потом мы уберемся отсюда.
- Ты бредишь. – Очумело пробормотал Рихтер. – Их там целая прорва, у тебя хоть есть свечи? – Вместо ответа Охотник кивнул на затянутый мешок рядом с собой. – Почему мы не можем просто дождаться утра в твоем круге? Баргесты не выносят света.
- Отличная мысль, инквизитор. – Иронично ответил Ратибор. – В лесу ведь так мало темных мест! – Он кинул сапоги к дублету. – Призраки скроются в тени каждого листка, каждого кустика и каждой травинки. Мы и десяти шагов не пройдем через деревья, как эти твари пустят наши души на лоскуты. – Рихтер выругался.
- А что если ты…
- Сядете в повозку. Доверься Перикулуму, он вывезет вас куда надо. – Охотник хлопнул коня по спине. – Только не надо ничего придумывать. – Глядя Рихтеру в лицо отчеканил он. – Верь мне, я знаю, что делаю. – Инквизитор молча кивнул. – Проведешь их в Слезы, если я не смогу, понял? – Обратился он к коню. Тот удивленно фыркнул, но вскоре согласно качнул головой. – Хорошо. – Охотник снял с ремня ножны с кинжалом и положил в повозку.
- Уверен? – Инквизитор выразительно окинул его взглядом.
- Призракам броня не помеха, а так двигаться будет проще.
Ратибор снял повязки с рулона и рывком развернул сверток, представляя лунному свету посеребренный меч. Ровный белый свет прерывисто отражался от потеков застывшего на поверхности клинка металла, на котором были мелким почерком выведены молитвы на латыни.
- Матерь божья, это что? – Пораженно прошептал Рихтер.
- Черный Василек. – Хрипло ответил Охотник. – Наекаэль.
Он вытянул из-под меча шкуры и отправил их в повозку, сунул руку в мешок, поковырялся в нем, вынимая на свет две толстые красные свечи, затянул его снова и положил к одежде. Прикасаться к клинку не хотелось. Даже приближая ладонь к рукояти, он чувствовал, как нервно подрагивают его пальцы. Собравшись с силами, он сжал руку на мече. Знакомая острая боль пронзила нервы по всему телу, появилось ощущение словно кто-то наблюдает за ним, но сознание оставалось в норме. Он с облегчением перевел дыхание и подобрал с земли свечи.
- Сейчас я обведу круг. Не пересекайте его ни в коем случае, лучше даже ничего не говорите, чтобы звук не нарушал его границы. – Охотник серьезно посмотрел на Рихтера. – Ты все понял?
- Да. – Отрешенно ответил он.
- С Богом. – Выдохнул Ратибор.
Он отошел от дерева шагов на десять. Первые струйки тумана уже просачивались сквозь деревья, выползая на занятую ими полянку. Охотник коснулся клинком земли. Говорят, чем могущественнее душа у предмета, которым начертаешь круг, тем надежнее будет защита. От мыслей о том, что таится внутри Черного Василька ему становилось жутко, но если истории сказителей не врали, то круг, выведенный Бонхеалем, вероятно, непроницаем в принципе. Хотя такому существу как Вэлдрин едва ли нужна защита. Он размеренно продвигался, очерчивая вокруг дерева окружность. В основании ствола стоял Рихтер, нервно переминаясь с ноги на ногу, и что-то ободряюще вещал Вере, мертвенную бледность лица которой было видно даже ночью. Охотник усмехнулся. Ни так уж плохо умереть вблизи друзей, еще недавно он о таком мог только мечтать, но сегодня это было недопустимо. Поляна посреди кромешного леса днем станет смертельной ловушкой, а ночью непроницаемой клеткой и никакое чудо не поможет им выбраться, если баргесты догадаются не нападать в лоб, а прятаться в тенях. Благо, сейчас твари чувствуют силу и не будут искать обходных путей. Круг был почти завершен. Ему на глаза попалась Алиса, сидевшая на ветке, вцепившись побелевшими пальцами в ствол дерева. Ее лицо было наполнено какой-то мрачной уверенностью. Пугающее выражение, особенно у столь юной девушки. Северные берсеркеры идут умирать с таким лицом, но для нее это будто стало обыденностью. Охотник отмахнулся от назойливых мыслей. Будет еще время. Последнее движение. Он напоследок взглянул на друзей и нечаянно улыбнулся. Инквизитор сжал руки в кулаки, Вера сложила ладони в молитве, а Алиса водила головой, улавливая каждый звук. Только Перикулум флегматично жевал траву, усиленно делая вид, что его ничего не беспокоит, даже Земляника нервно пыхтела. «Спасибо» - подумал он: «Спасибо».
Завершив круг, он тут же отвернулся. Лучше не нарушать его даже нечаянным пересечением взглядов. Туман дополз до середины поляны и из него вновь доносились лай и вой, прямо как когда-то в Ломеионе. Призрачная лавина клокотала. Охотник вздохнул и опустился на колени, положив меч на землю рядом с собой. Одну свечу он зажал в зубах, а вторую взял в левую руку и поднял на уровень лица, зажмурившись.
«Господи» - про себя начал он: «я преклоняю перед Тобой колени и посыпаю голову пеплом».
- Что он делает? – Нервно спросила Вера Рихтера. – Они почти подошли.
- Чтобы убить призрака его сначала нужно избавить от защиты тумана. – Борясь с дрожью ответил он. Никогда еще инквизитор не видел призрачных псов так близко, даже в вампирском замке он дождался пока солнце развеет его, прежде чем подойти ко рву. – Пламя иерусалимских свечей уничтожит демоническую энергию, подпитывающую туман, и останется только добить пса-призрака.
«Я знаю, что недостоин и одного твоего взора. Раз за разом говорят нам, что мы сражаемся за правое дело по Твоей воле. Но я думаю, что все убийцы едины пред Твоим лицом»
- Почему он их не зажигает? – В голосе девушки сквозила паника.
- Нельзя. – Отрешенно ответил Рихтер. – Они должны загореться сами, иначе никакого эффекта не будет. – Он ненадолго замолчал. - Остается только молиться.
- Господи. – В ужасе произнесла чудотворка, прижимая к лицу ладони.
«Если бы от этого зависела лишь моя жизнь, я бы и не подумал взывать к Тебе. Воистину, исполнение заветных желаний дано нам Тобой в назидание за дерзость их загадать. Прошептанные в ночи молитвы и утаенные мечтания воплотившись, лишь погружают души в пучину отчаяния. Я прошу помочь ради добрых рабов Твоих. Я верю, что им еще есть что терять и что обретать, что они еще могут войти в Райские кущи, на которые я недостоин буду даже взглянуть. Помоги защитить Твоих верных слуг малой толикой своего тепла и света. Пусть их дни преисполнятся радости».
Откуда-то сзади долетел долгий крик Веры. Плотный молочный туман навалился на него всей массой, погребя под собой.
«Я же буду крушить врагов человеческих с именем Твоим на устах».
Чудотворка бросилась вперед так, что инквизитору пришлось схватить ее в охапку, чтобы удержать на месте. Последнее, что им удалось увидеть, была рука со свечей, которую Охотник резко воздел к небу, прежде чем белое марево скрыло его. Еще мгновение и волна багрестов врезалась в невидимую стену защитного круга, вновь и вновь наваливаясь на него, силясь преодолеть, но тщетно. Казалось, что все вокруг теперь состоит только из лая и щелчков призрачных челюстей, но вдруг…
По ясному небу разнесся гром. Не успели они оглянуться, как из бесконечной пустоты между звезд рванула вспышка света, будто неожиданно проскочившая искра, соединяя небосвод и землю. В самом сердце туманного покрывала разорвался взрыв. Яркий поток бело-оранжевого пламени окатил целое полчище багрестов, окруживших Охотника, раскидывая их в стороны. Псы-призраки заскулили, катаясь по траве в попытке сбить с себя пламя. Тщетно. Призрачная плоть шипела, уверенно развеиваясь в прах. Туман вокруг замер, осознавая произошедшее. А мгновение спустя пришел в новое движение, потоками рванувшись к нему. Вот баргесты пересекли тела погибших собратьев, скрывая их плотной пеленой, приближаясь к Охотнику на расстояние вытянутой руки. Взмах! Левая ладонь очертила над головой полукруг, обнажая собачьи тела, вслед за ней, рывком поднимаясь на ноги и подхватывая с земли меч, он нанес удар клинком, рассекая сразу несколько тварей. В полуночной тьме затанцевали огни. Успокоившееся пламя свечи отражалось в серебре Наекаэль, вычерчивая в воздухе синхронные узоры. Вместе с тем два небесно-голубых огня его глаз исполняли свою партию. Отточенными движениями он перемещался в свободное пространство, освещая новую группу чудовищ, чтобы прикончить их, только те станут уязвимыми. Шаг-взмах-удар, шаг-взмах-удар – серия чередовалась раз за разом. Баргесты перестали тупо ломиться в непроницаемую стену защитного круга и сконцентрировались вокруг Охотника. Но свеча таяла, а небесно-голубое сияние глаз разгоралось с новой силой. Вера оторопело следила за молниеносными движениями.