Размахнувшись, фрау отвесила рыжей девице оплеуху - такую, что бедняжка покачнулась и упала прямо на чисто выметенный тротуар.
Вот тут Ринку переклинило. Для нее перестало иметь значение все - и траурная процессия, и собственное воспитание, и что подумает княгиня Марья Алексеевна.
Фрау орала что-то еще, но Ринка уже толком не слышала. У нее перед глазами стояла Владова мамаша, вот так же высказывающая ей, Ринке - где место девицам, не умеющим держать ноги сдвинутыми...
- Людвиг, открой мне, - проскрипела она: показалось, что она снова не может говорить, не может даже звука издать.
- Рина, не вмешивайтесь.
Бесполезно, поняла она. Перед матушкой за жену он заступился, а до девчонки-простолюдинки ему дела нет. Никому нет. Вон, пырятся из окон, как в цирке. Ненавижу!
Она дернула дверь мобиля, толкнула - тоже без толку. Тогда, подобрав юбки, она вскочила на сиденье и выпрыгнула из мобиля прямо поверх дверцы.
Фрау заткнулась, все любопытные лица повернулись к Ринке, даже трусливый парень забыл, что он трусливый, и смотрел не нее, открыв рот. Но Ринка на все это не обращала внимания, как и на собственного супруга. Она подлетела к опешившей фрау и загородила собой рыжую девчонку.
- Вы! Не смейте ее трогать! А вы... - она ткнула пальцем в трусливого парня, сейчас безумно похожего на Влада, - тряпка, а не мужчина. Это вас надо в полицию! Как вы можете!..
Она осеклась, потому что ей на плечо легла тяжелая некромантская рука. Или потому что голос вдруг пропал, прямо как тогда, два года назад...
- Дорогая, не волнуйтесь так. Это всего лишь тупые простолюдины без чести и совести, - холодный голос герцога Бастельеро тек, как сок анчара. - Вы расстроили мою супругу.
Блондинистая фрау больше не была красной, нет. Теперь она была серой, и ее сыночек - тоже. Но фрау не готова была так просто сдаться, когда речь шла о защите цыпленка. Дрожа и заикаясь, она закрыла его собой.
- Прошу прощения, ваша светлость, но это всего лишь падшая девка, она недостойна...
- Не вам решать, кто и чего достоин, - голос некроманта стал еще морознее, а лицо фрау - еще серее. - Дорогая, не думаешь ли ты, что этих дерзких простолюдинов следует превратить в крыс? Или, может быть, в клопов?
Ринка зависла. Что это с господином герцогом, полковником и некромантом? Он же не хотел... он же... он же должен вести себя совсем иначе! Почему он вдруг встал на ее сторону? И он что, в самом деле может превратить человека в крысу?! Как?! Вот бы на это посмотреть!..
Так. Стоп. Не увлекайтесь, Рина Николаевна. Это же люди, хоть и твари.
- Не достойны, - Ринка тоже задрала нос. - А эту девушку... - Ринка обернулась к рыжей, так и сидевшей на тротуаре и растерянно хлопающей глазами. - Как твое имя?
- Ма... Магда, ваше сиятельство.
- Магду я забираю с собой.
Некромант рядом напрягся, но виду не показал.
- Дорогая, зачем тебе эта оборванка? Дай ей денег, с приданым ее с радостью возьмет замуж какой-нибудь бюргер.
- Я... мне... - в словах супруга был смысл, но все равно это было неправильно. Как будто она поманила девчонку защитой, и тут же от нее отказалась. Откупилась. Нет, так нельзя! Надо... да, точно! - Мне нужна служанка. Я возьму... то есть...
- Но она же падшая девка!.. - придушенно вякнула фрау, а ее сыночек согласно закивал.
- Пожалуй, все же в крыс, - задумчиво пробормотал Людвиг.
- Лучше пристрелить, а то еще кого-нибудь покусают.
- Ваша светлость!.. - фрау, побледнев еще сильнее, бухнулась на колени и дернула за рукав сыночка, чтобы тоже падал и молил. - Пощадите, ваша светлость!
- Пощадите... - прогундосил парень.
И тут рыжая девчонка прыснула. Тихо, в кулачок.
А Ринка - следом за ней.
Ведь это же мультик, как есть мультик! Сейчас злобный колдун дернет себя за бороду, скажет «трах-тибидох-тух-тух», и вытащит из рукава золотой дворец... Великий Ктулху, как же это смешно!..
- Прочь, - прошелестело рядом что-то очень, очень холодное.
И этим холодным сдуло и фрау с сыночком, и любопытные морды из окон, и даже прибежавшего на шум полицейского. На пустой улице остались только Ринка, которую внезапно отпустила истерика, Людвиг и съежившаяся, словно от мороза, рыжая Магда.
Она с такой надеждой смотрела на Ринку, что та решилась:
- Магда, если ты не боишься, поехали. Будешь моей камеристкой.
Рыжая закивала и замотала головой одновременно - и так радостно, словно всю жизнь мечтала пойти в услужение к страшному-страшному колдуну. Ну или к его милой, доброй, умной... ну да, кто ж еще ее похвалит-то? К жене колдуна, в общем.
От резкого смеха Людвига Ринка вздрогнула. А смех так же резко оборвался.
- В мобиль, - скомандовал он, и все четыре дверцы распахнулись, едва не отвалившись.