А Людвиг рассмеялся, откинувшись на спинку водительского сидения.
- Вы... над чем вы смеетесь?
- Простите, Рина, вы... - Людвиг попытался перестать смеяться, но у него получилось скверно. - Вы... прямо как я в детстве! Мрачный... замок страшного... некроманта! Ы-ы...
О да. В десять лет, когда на него свалилось проклятое наследство, он явился сюда с поверенным и ожидал увидеть все что угодно, но только не воплощение света и солнца. Белоснежные стены, летящие контуры, цветочные беседки и фонтанчики, обнаженные красавицы в древнероманском стиле - совсем не то, что ему представлялось, когда слуги шепотом судачили об ужасном матушкином брате. С которым, кстати, матушка принципиально не общалась и маленького Людвига не знакомила. Мало того, он и узнал-то о существовании дяди-некроманта лет в семь из сплетен тех же самых слуг, а когда спросил матушку - нарвался на скандал с истерикой.
- Ничего смешного! - супруга, кажется, обиделась. - Меня так пугали, а тут...
- Кто вас пугал и чем? - Людвиг с облегчением переключился на более приятную тему.
- Эти... - Рина неопределенно повела рукой. - Дамы. Амалия, матушка ваша... и змеюки в салоне. У вас та еще репутация.
- Отличная репутация, - хмыкнул Людвиг. - Боятся, сплетничают и не суются близко. Лучше не бывает!
Супруга глянула на него с искренним интересом.
- То есть ваше проклятие?..
- Существует на самом деле. Я вам все расскажу, обещаю. Но давайте же сначала зайдем в дом!
Рина смущенно потупилась.
- Простите, я немного увлеклась.
Вместо ответа Людвиг пожал плечами, сам не понимая - злится он или умиляется детской непосредственности этой странной девушки.
- Добро пожаловать домой, ваша светлость, - проскрипел дворецкий, открывая дверь мобиля перед Риной. - Мы счастливы приветствовать новую хозяйку.
Та молча кивнула и дождалась, пока Людвиг обойдет мобиль и подаст ей руку.
- Добро пожаловать на виллу «Альбатрос», дорогая супруга. Позвольте вам представить... - Людвиг оглядел шеренгу слуг, вырядившихся в парадное платье и выстроившихся перед дверью. Не густо, а для герцогского дома и вовсе жидковато. Но ему достаточно. Балов он не закатывает, гостей не зовет, и вообще не понимает, зачем содержать армию дармоедов и соглядатаев. - Герр Рихард, дворецкий. Несколько старомоден, зато прекрасно вышколен и безусловно верен.
Дворецкий склонился, пряча скрипучий смешок, а Людвиг слегка поморщился: пора обновлять заклинания, а то Рихард начнет путаться в днях недели и забывать имя хозяина. Умертвия беспрекословно верны и послушны, идеально спокойны, трудолюбивы и неприхотливы, но все же время от времени требуют внимания.
А супруга, похоже, не поняла, с чем имеет дело. Наверное, списала бледность Рихарда и специфический запах на плохое здоровье. Что ж, разберется постепенно. И дай Баргот, не станет обвешиваться святыми знаками и брызгать на Рихарда серебряной водой в надежде, что страшная-страшная нежить рассыплется прахом. Рихард не любит сырости, в него от сырости кожа портится. Несовершенная, устаревшая конструкция! Когда Людвиг будет превращать в умертвие своего адъютанта, обязательно внесет некоторые изменения.
- Герр Мюллер, - следующим Людвиг представил седого, подтянутого усача. Пока он стоял, его хромота не была заметна; в процессе преобразования Людвиг рассчитывал избавить его от этого недостатка. - Мой адъютант, он же камердинер.
Мюллер браво щелкнул каблуками и поклонился.
- А это фрау Шлиммахер, наш шеф-повар, - следующей сделала неуклюжий книксен полная румяная фрау, ростом едва уступающая Людвигу. Ее белоснежный крахмальный фартук вкусно захрустел, а запах вишневого штрюделя с маком усилился.
- Добро пожаловать, ваша светлость, - пробасила она, с живым любопытством разглядывая новую герцогиню и с неодобрением - смущенную рыжую приблуду, мнущуюся за герцогскими спинами.
Остальных - трех лакеев, садовника, поварят и горничных - он представлять не стал, с этим справится Рихард несколько позже. После обеда. А вот последней в ряду девицы, грудастой блондинки пройдошистого вида, Людвиг раньше не видел.
- Рихард?
- Камеристка для ее светлости, как вы приказали. Лучшие рекомендации. - Дворецкий поманил девицу, и та, шагнув вперед, сделала книксен и стрельнула коровьими глазами в Людвига.
Ее светлость недовольно фыркнула. Что ж, Людвиг вполне ее понимал. Девица была вульгарна чуть более чем полностью, к тому же сногсшибательно пахла дешевой цветочной водой.