Глава 9, о сокровищах и чудовищах
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Рина
В библиотеке было прохладно и сумрачно. Откуда-то Ринка знала, что именно там - в дальнем, старом шкафу - хранится то, что ей нужно. Ключ в родной мир.
Она шла меж стеллажей, заполненных сокровищами. Старыми и новыми, толстыми и тонкими, бумажными и пергаментными, в деревянных, кожаных, тканевых и даже, кажется, чешуйчатых обложках. Словно в библиотеке Хогвартса! И все это волшебство - теперь ее!
Остановившись, она вытащила наугад том в алой бархатной обложке, открыла его...
И обиженно закрыла. Строчки прыгали, буквы расплывались, и казалось, сейчас сложатся во что-то очень неприличное и ругательное.
- Поставь на место, - проворчала книга. - Нос не дорос.
- Извините, - машинально ответила Ринка и поставила книгу на место. - Я не знала, что у вас характер.
- У всех характер, - менторским тоном пояснил кто-то с верхней полки. - Просто у некоторых особенно вредный. Некоторые... хм... не советую, фрау.
Ринка отдернула руку от соседнего фолианта с солидным коричневым, с золотым тиснением, корешком.
- Она кусается? - спросила она, задрав голову и пытаясь понять, кто теперь с ней разговаривает.
- Ни в коем случае. Только съедает мозги маленьких наивных девочек, которые забрели, куда их не звали, - сказал тот же голос.
- Не слушайте его, прелестное дитя, кхе... - на другой полке завозились, и оттуда вылетел клуб пыли. - Кхе! Вот уж бывают глупые книги! Даже среди такого уважаемого собрания...
- Вы несете ересь, неуважаемый, - раздался третий голос.
А за ним четвертый, и пятый ... Книги спорили, предлагали Рине самой прочитать и убедиться, требовали не трогать руками, сыпали пылью и цитатами, светили мудростью и напускали туману, взывали к древним авторитетам и новейшим исследованиям, а Ринка, тихонько - чтобы никого не обидеть, а то вдруг правда укусят? - пробиралась к дальнему шкафу. Оттуда никто не ворчал и не пылил, но Ринка чувствовала: там ее ждут. Настороженно и с любопытством.
Вот только опутывающие шкаф остро-серебристые нити Ринку смущали. Они очень походили на оголенные электрические провода. Наверное, это сигнализация, и если она тронет нить - завоет сирена, прибежит полиция, и ее... а что с ней сделают? Это же ее библиотека! Ее? Хм... не совсем ее, но почти. По крайней мере, ей никто не запрещал брать отсюда книги!
- Вы не совсем правы, хотя и в своем праве, кхе-кхе, - на Ринку опять дунуло пылью. - Вы герцогиня, а значит, согласно уложению от две тысячи триста пятого года... кхе! Кхе!
От пыли у Ринки все сильнее щекотало в носу, и так захотелось чихнуть, что она даже не обратила внимания на «герцогиню». А еще хотелось заткнуть уши и не слышать книжных споров - до ужаса напоминающих ученый совет на защите папиной диссертации. Ринка с бабулей тогда ходили с ним вместе и подслушивали под дверью, потому что нельзя было оставить папу одного «на растерзание старым маразматикам».
Ринка почти добралась до заветного шкафа. Кто же ей сказал, что именно тут - ключ? Неважно! Осталось всего ничего, только протянуть руку...
Остро-серебристые нити распутались, сложившись в красивый узор, напоминающий одновременно чешую и крылья, вспыхнули, и дверцы шкафа раскрылись сами. Внутри лежал всего один фолиант. Большущий, обтянутый перламутрово-зеленоватой кожей, похожей на змеиную, с массивными золотыми застежками, украшенными немыслимых размеров камнями. Даже в библиотечной пыли они сияли, словно новогодняя гирлянда. И притягивали, манили, обещали...
В носу нестерпимо засвербело, словно в лицо попал кошачий хвост. Даже на языке почувствовался вкус шерсти. Ринка потерла нос, но это не помогло, свербело все сильнее и сильнее...
- Апчхи!
- Будьте здоровы, - отозвалось сразу несколько голосов...
- Молчать, - оборвал их другой голос. Низкий, глубокий, бархатный. Как будто бы знакомый, но кто это?
Книги мгновенно притихли и притворились обычными, не волшебными. А Ринка внезапно осознала, что стоит босиком, в одной только шелковой сорочке. Длинной, по щиколотку, но сверху - на тонюсеньких бретельках и едва прикрывающей грудь. По спине щекотно пробежали мурашки, пальцы на ногах поджались. А вот свербеть в носу перестало, как будто пыль исчезла.
С трудом отведя взгляд от перламутрово-зеленой обложки, Ринка начала оборачиваться - медленно, ужасно медленно, словно фолиант не отпускал ее. Даже сделала еще один крохотный шажок вперед, к шкафу.
Серебристые нити вновь зашевелились, натянулись, и Ринке показалось, что они превратились в сеть - и все равно она была не в силах устоять на месте. Даже о том, что кто-то пришел в библиотеку, и она хотела обернуться, почти забыла...