В новом, еще не освоенном здании остро пахло ремонтом, за дверями актового зала в спешке громыхала ведрами и шелестела швабрами целая армия нанятых уборщиков. В самом зале еще не было стульев, но на сцену, где стоял Иван Сидорович, уже перенесли уцелевший в пожаре и потому сильно отдающий гарью зеленый стол.
– Да, в сентябре нам пришлось пережить пару неприятных событий. Мы потеряли наше привычное здание, которое несколько месяцев будет находиться на ремонте. Одна из наших учительниц проходит лечение, и тот отважный мужчина, который вынес ее из огня, тоже в больнице. Другие наши герои, по счастью, не пострадали.
Тут Ивсид отыскал взглядом стоящего в первом ряду Магомета – мальчик ответил невозмутимой ухмылкой.
– Но, мне хочется верить, наши уроки не прекращались ни на день – жизненные уроки, я имею в виду. А с сегодняшнего дня продолжатся и школьные. Поздравляю вас с этим и предлагаю разойтись по классам. Прошу терпеливо переносить возможные трудности: этот корпус мы планировали ввести в эксплуатацию только через год, но вышло так, как вышло.
Гайдай энергичным шагом покинул сцену, и классные руководители начали выкликать свои классы, чтобы сориентировать их в новой обстановке.
Пятеро ребят немного задержались, обсуждая планы на остаток дня после школы. Потом все вместе поспешили к лестнице – на этом этаже учились только начальные классы. С лестничной площадки четверо направились наверх, и только Тане нужно было спуститься на этаж ниже.
Паша Майский поджидал ее на середине лестничного пролета, опасно навалившись спиной на перила, и вид имел мрачный до невозможности.
– Ты чего тут? – Милич не особо удивилась, поскольку одноклассник с удивительным постоянством оказывался у нее на пути.
– Идем скорее, тебя весь класс ждет! – рявкнул парень.
– Тебя тоже, вообще-то.
– Ага. А до меня тут торчала Дашка с двумя закадычными подруженциями, и вид у нее был очень решительный. Ушла, только когда поняла, что я с места не сдвинусь.
– Вряд ли она меня караулила, – усомнилась Таня, вспомнив не одобренную ею, но весьма эффективную акцию Маго по усмирению Морозовой.
– Не знаю, может, она ждала того умника из одиннадцатого, по которому у нас уже треть девчонок сохнет, хоть он и хромоножка.
– Не называй его так! – вспыхнула Милич.
– Ага, понял. И чья тут магия сработала, кто на кого запал: он на тебя или ты на него? Или это взаимно?
У Тани появился сильный соблазн огреть одноклассника по шее рюкзаком, но в этот момент Паша уставил на нее такой потерянный взгляд, что девочка разом смягчилась. Проговорила спокойно:
– Он просто мой друг. Ты же замечал, наверное: мы всегда впятером.
– Странная, однако, у вас компания.
– У меня замечательная компания, – отрезала Милич и не смогла сдержать счастливую улыбку.
Антон долго смотрел на серый с темными потеками бетонный забор, единственными украшениями которого была древняя полустертая надпись «Не курить!» и пара безобразных граффити. Это место, хоть и в черте города, было слишком уединенным, чтобы сюда наведались более профессиональные художники. Из-за забора виднелись только постепенно жухнущие кроны деревьев. А вот здание Института, даже его крышу, ни с какой точки было не разглядеть.
Пыльная круглая площадь на самой границе с заповедной рощей, остановка автобуса – скамейка да расписание на столбе. Все это служило надежной ширмой для того, что скрывалось за забором. Стороннему наблюдателю трудно было бы понять, что творится в голове молодого, чрезвычайно худого, почти истощенного, мужчины, с непонятной сосредоточенностью взирающего на этот самый забор.
Наконец Антон оторвал себя от молчаливого созерцания, разжал крепко стиснутые кулаки и кинулся наперерез уже отъехавшему от остановки пустому автобусу.
Добравшись до города, Кинебомба первым делом направился к гимназии «Белая радуга». Ворота на территорию стояли широко распахнутыми, обгоревший корпус был обложен лесами.
Среди суетящихся рабочих по двору бродили двое в темных плащах, с блокнотами в руках, совали носы в каждую щель. Дознаватели или журналисты – кто их разберет. От знакомцев в полиции Антон знал, что там все еще тщательно исследуют записи с мониторов, однако никак не могут установить, кто пронес в школу взрывное устройство. Все указывало на то, что это мог сделать только кто-то из своих, работающих в гимназии.
Кинебомба быстрым шагом обогнул по дуге пострадавшее здание, пересек спортивную площадку и приблизился к другому корпусу, который строился по подобию сгоревшего, но был лишен башенок, дымоходов и прочих пристроек, которыми изобиловал первый, а вместе с ними – и духа благородной старины. Антон ступил на школьный порог.