Чан сказал ему несколько слов по-китайски и пояснил Тарневеро:
— Я попросил Ву-Кио-Чинга подтвердить то, что он сообщил мне ранее. Ву, ты сказал, что Джессуп и Анна находились на кухне, когда часы пробили восемь. Ты был обеспокоен тем, что бутлегер все еще не появлялся?
— Бутлегер приходит очень поздно, — ответил старик.
— Но десять минут спустя он все же явился. Пока Джессуп возился с коктейлями, ты отправился на поиски хозяйки.
Чан взглянул на Тарневеро.
— Ву принадлежит к разряду тех слуг, которые имеют обыкновение неожиданно появляться перед хозяином и сообщать новости.
Повернувшись к повару, он продолжал:
— Ты застал мисс Фен в павильоне и сообщил ей, что бутлегер, наконец, явился. Что ответила твоя хозяйка?
— Она взглянула на часы и сказала: «Теперь двенадцать минут девятого, давно пора было ему прийти». Я сказал: «Уже время кушать».
— А потом мисс Фен приказала тебе оставить ее в покое и не надоедать попусту, и ты отправился в кухню, не так ли?
— Да.
— И это была чистая правда?
— Да. Зачем мне лгать?
— Хорошо, можешь идти.
— Могу идти.
Тарневеро бросил на Чарли испытующий взгляд.
— Все это очень интересно, и я совершенно напрасно вздумал вдаваться в объяснения. Значит, когда разъяснилась история с часами, вы уже знали, что это время — две минуты девятого — к убийству Шейлы Фен не имеет никакого отношения?
Чан мягким движением коснулся руки Тарневеро.
— Прошу вас, не сердитесь, — сказал он. — Я знал, что мисс Фен в начале девятого была еще жива, но тем не менее с большим вниманием следил за ходом ваших рассуждений. Не мог же я огорчить вас, сказав, что все сложилось несколько иначе, чем вы предполагали?
Тарневеро, казалось, был уязвлен.
Чан в упор посмотрел на Смита.
— Мистер Смит…
— Да, инспектор? — поспешил откликнуться Смит. — Я было опасался, что вы совсем забыли обо мне. Что прикажете?
— Вы начали рассказывать, о чем говорили в павильоне. Я очень интересуюсь беседой, которую вела мисс Фен с господином с красной лентой на груди. Нас прервали самым неожиданным образом, и я прошу вас продолжить свое повествование.
Файф не спускал глаз с оборванца в бархатной куртке. Смит выдержал его взгляд и сказал:
— Совершенно верно, нас прервали. Но добавить к тому, что я сообщил, мне почти нечего. Этот господин рассказал все.
Файф вздрогнул.
— Он уверял женщину в своей любви, умолял вернуться к нему, а она и слышать не хотела об этом. Мне даже стало жаль его. Я слышал, как она сказала: «О, Боб, к чему все это?» Но он продолжал настаивать. Временами он поглядывал на часы и наконец сказал: «Мне пора. Я должен вернуться в театр, но мы еще поговорим об этом». И я слышал, как за ним захлопнулась дверь.
— И мисс Фен в это время была жива? Вы в этом уверены?
— Да. Я заглянул в окно после ухода этого господина.
Чан нахмурился и взглянул на актера.
— Итак, мистер Файф, что вы на это скажете? Теперь вы имеете еще одно алиби. Должен признаться, мне не совсем понятно ваше поведение.
Файф пожал плечами и промолчал.
— Вы берете обратно свое признание?
— Что же еще мне остается сделать при таких обстоятельствах?
Инспектор заметил, что при этих словах он обменялся взглядом со Смитом.
— Меня вынудили отказаться от своего признания. Да, я солгал, я не убивал Шейлы. Но я полагал, что будет лучше, если я скажу…
— Что?
— Ничего.
— Вы полагали, что будет лучше, если мои розыски прекратятся в самом начале?
— О, нет!
— Во время беседы со своей бывшей женой вам удалось узнать нечто, и свидетелем вашего разговора оказался Смит. А вы опасались, что сведения, подслушанные им, в случае дальнейших розысков будут преданы огласке?
— У вас буйная фантазия.
— Помимо фантазии, я обладаю способностью устанавливать факты, обычно ускользающие от внимания других людей. До сих пор вам удавалось водить меня за нос, но наша игра еще не сыграна.
— Я целиком в вашем распоряжении.
— Благодарю вас! Надеюсь, следующая наша встреча будет для меня более полезной. А что касается вас, — Чан повернулся к Смиту, — то, как это ни прискорбно, я вынужден сказать, что в свои показания вы вплели изрядную долю вымысла и лжи.
Смит ухмыльнулся.
— Вы судите о моей порядочности по моему внешнему виду? Конечно, я плохо одет.
— Я сужу о вас не по вашей одежде, а по вашему языку, — ответил инспектор. — Спенсер, отведите этого человека в управление, пусть там у него снимут отпечатки пальцев.
— Какое лестное внимание к моей скромной персоне! — ухмыльнулся Смит. — Надеюсь, оно не вскружит мне голову.
— Затем можете его отпустить, — продолжал Чан. — Но прежде чем вы уйдете, Спенсер, я хочу попросить вас запомнить всех присутствующих здесь лиц. В полночь отплывает «Океаник». Так вот, никто из них не должен покинуть остров. Вы поняли?
— Да, инспектор.
В разговор вмешался Джейнс:
— Должен напомнить вам, что мои вещи находятся на «Океанике».
— Вы отлично сделали, напомнив об этом. Спенсер, позаботьтесь о том, чтобы вещи мистера Джейнса были выгружены и приняты на хранение. Объясните капитану, что мистера Джейнса задержали здесь дела неотложной важности. Вы удовлетворены, мистер Джейнс?
— Не удовлетворен, — проворчал тот, — но, боюсь, что мне придется подчиниться.
— Это очень благоразумно с вашей стороны. Кашимо, вы будете сопровождать Спенсера.
После того как Смита увели, Файф обратился к Чану:
— Скажите, я вам еще нужен?
Инспектор задумчиво посмотрел на него.
— Нет. Вы можете идти. Как-нибудь мы еще потолкуем.
— Я всегда к вашим услугам.
Файф направился к выходу и, остановившись в дверях, добавил:
— Буду очень рад видеть вас, я живу в отеле «Вайоли» на Форт-стрит.
Он пересек холл, прошел мимо Спенсера, о чем-то беседовавшего с горничной, и удалился.
Чан оглядел оставшихся в гостиной.
— Господа, — сказал он. — Вам придется подождать, пока «Океаник» покинет гавань. А тем временем мы сможем выяснить еще кое-что. Обстоятельства таковы, что каждому из вас придется снова доказать свое алиби. Убийство мисс Фен совершено не в две минуты девятого, как я предполагал раньше, а между двенадцатью минутами девятого и половиной девятого, в эти восемнадцать минут. Теперь каждый из вас должен собраться с мыслями и спросить себя: «Что я делал и где находился в течение этого времени?»
Глаза инспектора блестели, в движениях появилась несвойственная людям его комплекции живость. Он являл с собой разительный контраст с утомленными и обессиленными гостями покойной Шейлы.
— Мисс Юлия, мисс Диксон и мистер Бредшоу в это время купались, — продолжал он, — изредка выходя на берег, где их ожидала миссис Баллоу. За десять минут до половины девятого мистер Баллоу покинул пляж и ушел неизвестно куда..
— Как это неизвестно куда? Я вернулся сюда, в гостиную. Мне хотелось курить, а сигареты кончились. Это может подтвердить Джессуп, он видел меня здесь.
— Джессуп оставался с вами здесь все время, пока вы курили?
— Нет. Он ушел делать коктейли. Когда он вернулся, я продолжал сидеть все в том же кресле…
— Вы хотите обратить мое внимание на это обстоятельство? — улыбнулся Чан.
— Мне совершенно безразлично, обратите вы на это внимание или нет, — недовольно проворчал Баллоу.
Чан сел в кресло у стола.
— Теперь я обращаюсь к тем четырем присутствующим, чье алиби так неожиданно рухнуло. Я знаю, где вы находились до двух минут девятого, но мне совершенно неизвестно, что вы делали позднее.
— Разрешите мне первому высказаться, — сказал Тарневеро. — Я вернулся к почтенной пожилой паре, с которой беседовал до того, как ко мне подошел Джейнс. Это мои давние друзья из Австралии. Мы поболтали несколько минут в холле отеля, а потом я предложил им полюбоваться пейзажем. Мы вышли на террасу и продолжали беседовать. Это было в половине девятого — я посмотрел на часы и высказал сожаление, что должен уйти. Мы вместе вернулись в холл, затем я зашел в номер за шляпой и, спустившись вниз, встретился с вами в дверях.