Похожая история произошла и в ракетном ангаре. Небольшая группа коммандос стремительно обшарила это сооружение с искусственным климатом, где на специальном стапеле покоилась ракета «Зенит», и без проблем собрала немногочисленных дежурных инженеров в одно место. Два человека у штурвала на мостике, расположенном гораздо выше ангара, долго не могли поверить своим глазам, когда в рубку вошел Тонджу и спокойно приставил к уху вахтенного офицера пистолет «Глок». Меньше чем через десять минут вся громадная платформа была уже в руках боевиков Тонджу — причем без единого выстрела. Экипаж «Морского старта» даже представить себе не мог, что в центре Тихого океана платформу может кто-то захватить.
Коммандос с удивлением обнаружили, что большую часть морского экипажа платформы составляли филиппинцы, а пусковая команда представляла собой смесь американских, русских и украинских инженеров. Весь многонациональный экипаж, за исключением дюжины людей Кана и представителей компании-владельца полезного груза, согнали в кают-компанию и оставили там под охраной автоматчиков. Люди Кана тем временем взяли на себя управление движением самоходной платформы. Даже капитана Хеннесси, которого один из людей Кима схватил и грубо связал, притащили в кают-компанию, где он, потрясенный, присоединился к остальным членам экипажа.
Оказавшись на мостике, Тонджу сообщил на «Когурё» по радио, что платформа захвачена без сопротивления. Рассматривая развернутую и оставленную на боковом столике навигационную карту, он резко приказал одному из моряков Кана, ставшему за штурвал:
— Меняем курс. Новый курс норд — норд-ост, пятнадцать градусов. Поворачиваем к новой точке старта.
В предрассветных сумерках «Когурё» подошел к идущей на север платформе поближе и сбавил скорость, чтобы идти вровень с «Одиссеем», одолевавшим пятифутовые волны. Капитан Ли подобрался к «Одиссею» на расстояние меньше двадцати футов, двигаясь с одинаковой скоростью по его правому борту. В ходовой рубке «Одиссея» нервный рулевой, видя, как подкрадывается к борту платформы бывшее кабельное судно, первым делом проверил, включен ли автопилот.
На верхней палубе, где находился ангар, Тонджу лично следил за тем, как стрела большого крана вытянулась за правый борт платформы. Какое-то время тяжелый блок и крюк на канате крановой стрелы болтались в воздухе, пока не опустились на кормовую палубу «Когурё». По судовому радио передали сигнал готовности, и кран поднял в воздух и втащил на главную палубу платформы квадратный металлический контейнер размером с диван. Внутри него в специальных емкостях хранилась высушенная и замороженная культура вируса «Химера». Емкости оставалось только вложить в аэрозольный распылитель спутника — полезного груза ракеты.
Пока смертельный вирус поднимали на пусковую платформу, катер перевез туда же с «Когурё» дюжину специалистов по запуску и полезной нагрузке, которые тут же направились в ракетный ангар и приступили к разборке блока полезного груза «Зенита». Кроме того, для обеспечения безопасности на смену коммандос из штурмового отряда Тонджу с «Когурё» на платформу доставили большую группу охранников.
Тонджу вернулся в ходовую рубку и стал смотреть сквозь толстое ударопрочное стекло на высокие волны, гулявшие две сотни футов ниже. Платформа почти не качалась, так как двигавшиеся под водой опоры-поплавки гасили качку. Тонджу посмотрел направо: «Когурё» уже отвернул в сторону и удалялся от «Одиссея», исполнив свою миссию перевозчика.
— Полный вперед, — скомандовал Тонджу рулевому.
Филиппинец, нервничая, перевел ручки управления двигателями на обоих поплавках вперед до упора и уставился на цифровой индикатор скорости, показания которого стали медленно расти.
— Двенадцать узлов, сэр. Максимальная крейсерская скорость, — доложил он Тонджу, часто моргая.
Тонджу удовлетворенно кивнул, затем потянулся к радиопередатчику над головой и вызвал капитана Ли на «Когурё».
— У нас все по расписанию. Прошу сообщить в Инчхон, что мы овладели пусковой платформой и рассчитываем начать обратный предстартовый отсчет примерно через тридцать часов. Конец связи.
Рулевой, мучимый дурными предчувствиями, смотрел прямо перед собой, стараясь не встречаться взглядом с Тонджу. Какими бы страшными ни были крутившиеся у него в голове мысли о том, что собирается сделать Тонджу, они не шли ни в какое сравнение с истинными намерениями командира боевиков.