На другой стороне яхты Дирку, который слышал и начало стрельбы, и ее внезапный конец, оставалось только гадать, уцелел ли в этой схватке Гутьеррес. Он двинулся вверх по трапу левого борта и уже поднялся на две ступеньки, но внезапно замер от слабого щелчка сзади. Обернувшись через плечо, Дирк прислушался: звук исходил от боковой двери надстройки у основания трапа. Дирк бесшумно спустился и подкрался к ней. Крепко сжимая в правой руке рукоять своего «Зауэра», он взялся левой рукой за бронзовую ручку двери и мягко повернул ее до упора. Секунду он держал защелку открытой, затем глубоко вздохнул, распахнул дверь и ворвался внутрь.
Он ждал, что дверь распахнется настежь, но вместо этого она резко остановилась, наткнувшись на человеческое тело. От резкого рывка Дирк слегка потерял равновесие и, будто мячик от стенки, отскочил от мускулистого охранника, который удивленно уставился на него, стоя в проеме. Лица противников оказались на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга; Дирк заметил и глубокий шрам в форме буквы L на подбородке охранника, и его сломанный когда-то, искривленный нос. В руках тот держал автомат АК-74, который как раз и перезаряжал, когда ворвался Дирк. Ствол автомата был нацелен в пол, а охранник возился с защелкой, но при появлении Дирка он мгновенно нацелился прикладом ему в правый бок. Дирк сделал шаг назад, чтобы выстрелить из «Зауэра», противник ударил его под ребра, и пуля ушла в стену, не причинив никому вреда. Однако Дирк, вместо того чтобы жестко принять удар, ушел вправо и перекатился, выкинув вперед левую руку. Стремительно развернувшись, он крепко впечатал кулак охраннику в челюсть. Тот ошеломленно попятился, наткнулся на корзину с чистым бельем и упал.
Только теперь Дирк заметил, что находится в небольшой прачечной. У дальней стены стояли миниатюрная стиральная машина и сушилка, а возле двери — разложенная гладильная доска. Вскочив на ноги, Дирк быстро направил «Зауэр» в грудь охранника и нажал на курок.
Не последовало ни звука выстрела, ни отдачи в кисть руки. Вместо всего этого раздался негромкий металлический щелчок — боек пистолета ударил по пустому патроннику. Дирк поморщился, сообразив, что успел выпустить все тринадцать патронов из магазина. При виде разряженного пистолета охранник Кана заулыбался и поднялся на колени. Он умело вставил полный магазин, который до сих пор сжимал в правой руке, в гнездо автомата. Дирк понимал, что ни за что не успеет перезарядить свой «Зауэр», но его тело само уже приступило к осуществлению альтернативного плана. Рука потянулась и схватила блестящий предмет, который Дирк успел заметить краешком глаза, — оборонительное оружие последнего шанса.
Хромированный утюг на гладильной доске не только не был горячим, он вообще не был включен в розетку. Зато метательный снаряд из него получился острый и неприятный. Бросок Дирка сделал бы честь самому Джону Элвею:[52] утюг, как пуля, полетел в боевика. Тот был так занят своим автоматом, что даже не попытался уклониться. Утюг ударил стрелка плоской стороной по голове, точно по наковальне; череп треснул с отчетливым звуком. Автомат выпал из рук боевика, а затем он и сам, закатив глаза, рухнул на пол.
Дирк внезапно почувствовал, как под ногами снова взревели двигатели яхты. Судно прошло протоку и теперь двигалось, набирая ход, по главному руслу реки Ханган. Яхта способна была легко уйти от стоявшего у протоки вспомогательного судна спецназа. Если они хотят остановить яхту, ему и Гутьерресу нужно действовать быстро. Но сколько еще боевиков на борту? И, самое главное, где Гутьеррес?
65
Гутьеррес стоял на коленях на верхней площадке трапа правого борта и всматривался в проход, пытаясь уловить малейшее движение теней. Стрелок, которого он свалил чуть раньше, черной бесформенной грудой лежал на палубе возле мостика. Гутьеррес не видел вокруг никакого движения, и никто в него не стрелял, во всяком случае пока. Решив, что подкрепления не предвидится, он вскочил с трапа, пробежал по проходу к мостику и, перепрыгнув по пути через мертвеца, ворвался в открытую дверь.