— Он сбрасывает ход и собирается пройти у нас прямо за кормой, — отводя бинокль от таинственного голубого судна, сказал Хеннесси рулевому. — Весь Тихий океан в его распоряжении, а ему приспичило, видите ли, перессечь наш кильватер, — проворчал он, качая головой.
Откуда ему было знать, что это не случайная встреча. Он и не подозревал, что один из хорошо информированных членов его экипажа, человек Кана, работавший на «Одиссее» техником, постоянно сообщал таинственному судну точные координаты платформы при помощи обычного GPS-приемника и портативного радиопередатчика. «Когурё», выйдя в Тихий океан, двадцать четыре часа назад принял эту радиопередачу и направился наперерез «Одиссею» подобно тому, как голубь летит домой по кратчайшему маршруту.
Когда огни неизвестного судна замерцали в темноте позади «Одиссея» с левой стороны, Хеннесси выбросил его из головы и перенес внимание на черную пустоту впереди по курсу. До экватора оставалось почти десять суток хода, и невозможно было предугадать, какие еще препятствия встретятся на пути.
Опытная штурмовая группа возникла на платформе из ночной темноты стремительно и совершенно неожиданно. Вечером «Когурё» долго следовал неотступно за «Одиссеем», затем вдруг заглушил двигатели и позволил самоходной платформе неторопливо уйти к горизонту. Когда огни «Когурё» исчезли, рулевой ночной смены и вахтенный офицер в ходовой рубке «Одиссея» вздохнули с облегчением. Платформа шла на автопилоте, им оставалось лишь следить за показаниями радара и прогнозом погоды по курсу. Но в открытом море, глубокой ночью, беспокоиться было особо не о чем, и вместо того чтобы внимательно следить за экранами мониторов, моряки прогуливались по мостику и вели бесконечный спор о кубке мира по футболу. Если бы хоть один из них повнимательнее пригляделся к экрану радиолокатора, судно не было бы застигнуто врасплох.
«Когурё» остановился вовсе не затем, чтобы изменить курс или устранить какие-то неполадки — с него спускали быстроходный катер. Тридцатифутовое суденышко было достаточно велико, чтобы в нем удобно разместились Тонджу, Ким и еще дюжина облаченных в черные комбинезоны спецназовцев, которые сидели сейчас на обитых кожей сиденьях, сжимая в руках автоматы. Подкрасться незаметно на этом катере было трудно, зато он как нельзя лучше подходил для того, чтобы быстро преодолеть расстояние до платформы и доставить туда штурмовую группу, достаточную для ее захвата.
В темноте ночи, подпрыгивая на волнах, катер несся к «Одиссею» под ярким звездным куполом, раскинувшимся от горизонта до горизонта. Быстроходное суденышко стремительно пожирало пространство между «Когурё» и платформой, светившейся огнями на фоне ночного неба, как рождественская елка. Подойдя к массивной платформе вплотную, рулевой катера направил свое судно прямо в центр огромной тени и повел его между поплавками «Одиссея». Не снижая скорости, суденышко пронеслось под платформой между двумя рядами массивных опор. Оно едва прошло под тяжелыми горизонтальными балками треугольного сечения, которыми всего в двенадцати футах над водой были крест-накрест соединены опоры. После этого катер выровнял свою скорость со скоростью платформы и уже медленно подкрался к передней опоре правого ряда, по которой вверх уходили покрытые солью стальные скобы лестницы. Как только он приблизился к пилону на несколько футов, один из коммандос прыгнул с носа с коротким линем и быстро привязал его к стальной перекладине. Один за другим боевики прыгали на лестницу и начинали долгий подъем наверх, на платформу. На верхних ступеньках команда задержалась ненадолго, чтобы перевести дух, а затем чуть помедлила уже наверху, чтобы перегруппироваться. Наконец Тонджу кивком головы дал сигнал к началу операции. Человек Кана на борту платформы оставил прочную дверь наверху лестничного колодца незапертой. Коммандос быстро проскользнули через эту дверь и рассыпались веером по палубе.
Тонджу потратил на изучение фотографий и планов «Одиссея» не один час, но и его просто ошеломили масштабы пусковой палубы. В длину она намного превосходила футбольное поле. В дальнем ее конце возвышалась пусковая вышка, а перед ней простиралось огромное пустое пространство открытой палубы, вплотную подходившее к ангару для ракеты-носителя. Примерно в середине платформы у правого борта были установлены несколько массивных топливных цистерн, из которых незадолго до старта заправляли топливом ракету. По обе стороны от ангара с ракетой-носителем стояли два небольших жилых корпуса для экипажа и ракетчиков. Там размещались каюты на шестьдесят восемь человек, столовая и медпункт. Они и должны были стать первой мишенью.
Штурмовая группа отрабатывала одновременное нанесение удара — пять человек на ангар, три на мостик, остальные в жилые корпуса. Большинству из сорока двух человек на борту «Одиссея» до прибытия в точку старта делать было практически нечего, и они коротали время за чтением, картами и просмотром кинофильмов. К трем часам утра почти все уже спали, бодрствовали только те, кто управлял ходом платформы и наблюдал за состоянием ракеты-носителя. Когда боевики с отработанной на многочисленных тренировках точностью ворвались в каюты экипажа, сонные техники и инженеры были слишком ошарашены, чтобы как-то отреагировать. Яркий свет и тычки дулами автоматов АК-74 быстро разбудили спящих, и скоро все они стояли под прицелом коммандос. Двое техников, игравшие в карты в кают-компании, решили сначала, что все это какой-то экваториальный розыгрыш, но удар прикладом сшиб одного из них на пол и без труда развеял это заблуждение. Пораженный кок на камбузе при виде вооруженных людей уронил на пол стопку противней, что еще быстрее помогло вырвать из сна членов экипажа, чем сами нападающие.
Похожая история произошла и в ракетном ангаре. Небольшая группа коммандос стремительно обшарила это сооружение с искусственным климатом, где на специальном стапеле покоилась ракета «Зенит», и без проблем собрала немногочисленных дежурных инженеров в одно место. Два человека у штурвала на мостике, расположенном гораздо выше ангара, долго не могли поверить своим глазам, когда в рубку вошел Тонджу и спокойно приставил к уху вахтенного офицера пистолет «Глок». Меньше чем через десять минут вся громадная платформа была уже в руках боевиков Тонджу — причем без единого выстрела. Экипаж «Морского старта» даже представить себе не мог, что в центре Тихого океана платформу может кто-то захватить.
Коммандос с удивлением обнаружили, что большую часть морского экипажа платформы составляли филиппинцы, а пусковая команда представляла собой смесь американских, русских и украинских инженеров. Весь многонациональный экипаж, за исключением дюжины людей Кана и представителей компании-владельца полезного груза, согнали в кают-компанию и оставили там под охраной автоматчиков. Люди Кана тем временем взяли на себя управление движением самоходной платформы. Даже капитана Хеннесси, которого один из людей Кима схватил и грубо связал, притащили в кают-компанию, где он, потрясенный, присоединился к остальным членам экипажа.
Оказавшись на мостике, Тонджу сообщил на «Когурё» по радио, что платформа захвачена без сопротивления. Рассматривая развернутую и оставленную на боковом столике навигационную карту, он резко приказал одному из моряков Кана, ставшему за штурвал:
— Меняем курс. Новый курс норд — норд-ост, пятнадцать градусов. Поворачиваем к новой точке старта.